Вечный слушатель

«Восстань, о войско поколений разных…»

Восстань, о войско поколений разных,
Во бренной персти долее не тлей, —
Восстань с оружьем, истреби смелей
Сих жадных псов и сих мужланов грязных!

От полукровок мерзких, безобразных,

Расчисть просторы рисовых полей, —
Но смуглокожих дщерей пожалей,
Безвинна прелесть, сущая в соблазнах!

Кто их не ценит — человек дурной!

Набоб иль раджа, гляньте: эти чада
Достойны, право, чести неземной!

Пусть бродят, вечной радостью для взгляда,

В одежде, состоящей из одной
Набедренной повязки меньше зада!

* * *

«Вот я доплыл до жалких берегов…»

Вот я доплыл до жалких берегов,
Где прозябаю, как Овидий в Томах,
Где нет существ, с законами знакомых,
И где поэтов числят за врагов.

Здесь люди — будто псы вокруг торгов,

И тяпнуть, и стащить любой не промах;
Кошачье мясо тут в числе съедомых,
Жемчужниц много, мало жемчугов.

Ты — скопище домов, амбаров, будок,

Болезнями напичканный музей,
Способный помутить любой рассудок, —

Однако что в тебе всего мерзей,

Так это то, что здесь любой ублюдок
Себя считает отпрыском князей.

* * *

«Внушить ослу врачебную науку…»

Внушить ослу врачебную науку,
Велеть, чтоб в Гоа каждый стал плебей,
Иль возжелать заставить — хоть убей —
Залаять — кошку, замяукать — суку;

В водице теплой обморозить руку,

В гарем вломиться, как турецкий бей,
Мнить, что склюет акулу воробей,
Зрить петуха, появшего гадюку;

Из Рима в день поспеть в Катхиявар,

Цвести красой, проголодав два года,
Спастись от Мойры, отведя удар, —

Спесь посбивать с кастильского народа,

На кознях ада получить навар, —
Возможней, чем достичь приязни сброда.

Некоему субъекту, слабому в грамоте, утверждавшему, что им сочинено тридцать трагедий, — оных же никто никогда не видал

Трагедия Дизурского Танкреда,
Десятиактная, сильна весьма:
В ней мрет герой, сперва сойдя с ума
На восемнадцатой минуте бреда.

Другую пьесу тоже ждет победа:

Румрум, султан Инкурский, задарма
Страдает; здесь и пытки, и тюрьма,
Однако же герой не привереда.

Еще — о Горгоране речь пойдет,

То царь Биокский, а при нем — царевна,
И действующих лиц невпроворот.

О, кануть в Лету было бы плачевно!

Сюжетов семь сей дивный драмоплет
В кофейне излагает ежедневно.

Знаменитому мулату Жоакину Мануэлу, великому мастеру играния на скрипице, а также импровизатору куплетов