Вечный слушатель

«Любовь напастью обернулась ярой…»

Любовь напастью обернулась ярой;
Душа — с Аналией наедине;
Однако память угрожает мне,
Как жалкому рабу, постыдной карой.

Сладчайшего томленья тяжкой чарой

Терзаюсь я в далекой стороне, —
Когда бы ведать, что и ты — в огне,
И что ко мне пылаешь страстью старой!

Но знаю, знаю, все — наоборот;

Покуда я сошел с любовной сцены,
Другой украл дары твоих щедрот!

Сколь высоки у обольщений цены:

И мне в прозренье страшном предстает
Видение неведомой измены.

* * *

«Элмано, что ты делаешь? Постой…»

Элмано, что ты делаешь? Постой,
Жертрурией свой взор еще порадуй!
Иль ты за некой большею наградой
Стремишься в край чужой, необжитой?

Ты нравом — тигр, коль скоро красотой

Не обольщен, вернейшею привадой:
О, к тежуанке низойди с пощадой!
Элмано, что ты делаешь? Постой!

Твой путь, безумец, бури обозначат,

Ждет Адамастор, странников губя,
Эриннии, чудовища маячат.

Жертрурия прощается, любя…

Смотри, жестокий, как хариты плачут
В ее глазах, глядящих на тебя!

* * *

«Волна морская нас несет упруго…»

Волна морская нас несет упруго
Из пропасти под самый небосвод,
Покуда с Аквилоном бьется Нот,
И громом их борьбы полна округа;

Душа — во власти горького недуга:

Без промаха кинжал разлуки бьет, —
Так ястреб зорко цели свой налет —
И гибнет голубь, слабая пичуга;

В слепой любви, не ведая стыда,

Бросаю крик души неосторожно
В простор, где слиты небо и вода.

Но всякое желание — ничтожно.

Жертрурия, я все стерплю, когда
С тобою встреча все еще возможна.

* * *

«Отец, и Дух, и Сын, в одном — все трое…»

Отец, и Дух, и Сын, в одном — все трое,
Кем из безвидной тьмы сотворены
И злато Солнца, и сребро Луны,
И мир живой в его разумном строе;

Ты, зиждущий небесные устои,

Пред коим все в ничтожестве равны,
Ты, зрящий до последней глубины
Движенье мирозданья непростое;

Ты властен вызвать ураганный шквал,

Тайфун, исполненный великой яри —
И поразить его же наповал.

Творец — воистину спаситель твари,

Ты повелел — и шторм отбушевал:
Ты никого не предал адской каре.

* * *

«Над Мандови рыдал я, проклиная…»

Над Мандови рыдал я, проклиная
Судьбу, меня приведшую туда:
Певец Коринны в древние года
Томился так на берегу Дуная.

Но, вместе с клеветою возрастая,

За мною по пятам гналась беда:
Тайфуны и недобрая звезда
Забросили меня в моря Китая.

Меня язвила злобная змея,

Я разве что не рухнул на колени,
Гиганту Мыса противостоя,

Скитался в диких дебрях — тем не мене,

Сподоблюсь горшей доли, если я,
Жертрурия, узнаю об измене!

* * *

«Жертрурия, под властью волшебства…»