Читаем Вечный слушатель полностью

Из гостиницы он выезжает с утра,в окнах автобуса видит вскоремир, который ему открывать пора:Львиную Голову, Взгорье, море.Город террасами вверх ползет,Желтым и красным испятнана круча,костистой громадой глядит в небосводГоры Столовой белая туча.За стеклами — нематерьяльный вид,изменчивых образов вереницы:время безвременьем стать норовит,пространство утрачивает границы.Пик Дьявола, рвущийся в высоту;Йорик думает, что едва литак уж уютно меж труб в портуЯну ван Рибеку на пьедестале.«Форт, не подвластный жадным годам,пять сверкающих бастионов:Катценеленбоген, Оранье, Лердам,Нассау, Бюрен, — над осыпью склоноввосставшие, венчая собойконечный выступ скальных нагорий, —звезда, возожженная борьбойноводостигнутых территорий».Старый Рынок, запахами дразня,зелеными грузовиками запружен —из Танца-Волчонка, из Утешь-Меня,из Драконова-Камня, из Жемчужин.На прилавках коричневых продавцовкуркума, салат, помидоры с грядки,пирамиды яблок и огурцов,а вот — антилопа! вот — куропатки!Цокот копыт, скрежет колес;малаец необычайного видадудит в рожок и все, что привез,превозносит: «Щука, горбыль, ставрида!..»Солнце равнинную сушит траву,ветряк, стоянку, три перечных дерева,пригорки, траву, пригорки, траву,ветряк, стоянку, два перечных дерева;в Умбило — тутовые дерева,павлин в ядовито-синем уборе,шесть башен мечети, пыль, синева,сезонники, даль плантаций, море.Он вместе с зулусами ходит на ловзверья и птиц, расставляет проворносилки для диких перепелов,падких на кукурузные зерна.Болота, москиты; не прячась ничуть,из скальной щели ползет игуана.Он знает — где золото есть, где ртуть,где залежь угля, а где — урана.По ночам слоистый туман плывет,во мраке скользят светляки, силуэты;чье-то мычанье в прели болот,и в каждой пещере — свои скелеты.Крестьянские лошади удилагрызут, покуда крестьяне самина мешках с зерном, оставив дела,сидят, перекупщика ждут часами.От солнца рукой заслонясь, на спинев траве равнины лежать приятно,следя, как соколы в вышинекружат и кружат, — алые пятна, —как звезды вращаются в Млечном Пути;клик в небесах свободен и звонок, —затеряйся в звездах, кричи, лети,маленький алый соколенок!..Но в город, когда спадает жара,возвращается он из долгих отлучек,над картой, над книгой сидит до утра,к тайне любой подбирая ключик.И смотри Виса, как лунь, седая,в отсветы пламени бытия,из дыма образы осаждая,повествования нить вия.Грезит она подолгу, помногуо народе, родившемся в этой стране,приморской и горной, с которым Богуугодно беседовать в громе, в огне.Становится взгляд ее неистов,в нем воскресает то, чего нетдавно: восстания колонистов,поселки — Свеллендам, Храфф-Рейнет.Всплывают подробности старой драки:Безейденхаут сказал, что добромего не возьмут — и проклятым хакиидти на него пришлось впятером;оказались, видать, не больно-то ловки.«Был приговор повстанцам строг.Из пяти — порвались четыре веревки,говорят — случайность. Мы знаем — Бог».Она повествует о воинах черных,о том, как гремит в восточной земледревняя песня ночных дозорных;как в фургонах плетутся, как скачут в седле;«Он дал нам покинуть море мирское» —… падает пена со спин волов…«Дабы мы постигали в тиши, в покое,откровенья Его божественных слов».И воскресают детали мифао том, как на Блаукранс ночь сошлаи стала последней для Пита Ретифаи как ассегаи вонзались в тела.«Вместе с нами Он над Рекой Кровавойфонари с кнутовищ направлял во тьму,над Амайюбой Своею славойнам сиял Он в пороховом дыму.Немало народа в поисках кладакопалось в этой земле не раз,но Город Золота, Эльдорадо,сразил проклятьем именно нас!И не стало от их орудий защиты.Кто представить бы мог на минуту одну,что нашей пищей станут термиты,а смыслом жизни — бой за страну?И как человек, плывущий по водам,застывает, на отраженья смотря, —так стоят поныне пред этим народомдля него сотворенные концлагеря.Из лагеря путь вспоминаю поныне:„Откуда такие стада овецв полях?“ — и вижу: там, на равнине,толпы лежат — к мертвецу мертвец.И там, где бегут вагонетки аллюром,где снова папоротники взросли,спокойно спят под покровом бурымстарые воины гордой земли».* * *Озирает констебль осторожно и долгоЙорика с головы до пятс полным сознаньем служебного долга;и Йорик знает: он — виноват.Он здесь чужак; тогда торопливок морю печаль уводит свою,к скалам в ракушках, к шуму прилива,тоскует о доме в родном краю,о холмах зеленых нет-нет вздохнет он,о лесах, о кувшинках на глади пруда,о том, как был он морем заглотан,как беспощадно брошен сюда.Чайки кричат, и с тоскою жгучейон глядит зачарованно в море, гдекрошки-рыбешки широкой тучей.клубясь, исчезают в дальней воде.«Я с этой землей лишь подобьем связисоединен и понял давно:с первых шагов по прибрежной грязив сердце ношу измены зерно».
Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Путин навсегда. Кому это надо и к чему приведет?
Путин навсегда. Кому это надо и к чему приведет?

Журналист-международник Владимир Большаков хорошо известен ставшими популярными в широкой читательской среде книгами "Бунт в тупике", "Бизнес на правах человека", "Над пропастью во лжи", "Анти-выборы-2012", "Зачем России Марин Лe Пен" и др.В своей новой книге он рассматривает едва ли не самую актуальную для сегодняшней России тему: кому выгодно, чтобы В. В. Путин стал пожизненным президентом. Сегодняшняя "безальтернативность Путина" — результат тщательных и последовательных российских и зарубежных политтехнологий. Автор анализирует, какие политические и экономические силы стоят за этим, приводит цифры и факты, позволяющие дать четкий ответ на вопрос: что будет с Россией, если требование "Путин навсегда" воплотится в жизнь. Русский народ, утверждает он, готов признать легитимным только то государство, которое на первое место ставит интересы граждан России, а не обогащение высшей бюрократии и кучки олигархов и нуворишей.

Владимир Викторович Большаков

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное