Вечный свет

Но Джо в ту же секунду, без малейшей паузы приходит в ярость. Ворчливые призраки несбывшегося у нее в голове решили сыграть в сломанный телефон и пробудили призраков еще более древних. Пока я присматривала за больным, кричит разгневанный дух, Вэл развлекалась с мальчишками. Ты глянь на нее, прилепилась к ним, хохочет над их шутками, а все шишки достаются мне! Это несправедливо! И неважно, что Вэл – уже пенсионерка, похожая на пожарный гидрант, с лицом, напоминающим чернослив, и легкими, полными мокроты, которая хлюпает и потрескивает, когда та смеется. И неважно, что мальчишки – ее племянник и его большая любовь – голубые, как небо. Неважно, что по всем показателям Вэл имеет гораздо меньше нее и вообще жизнь потрепала ее значительно сильнее. Доводы тут ни при чем. Ее самодовольная ухмылочка – вот что по-настоящему бесит Джо. Та же самая, абсолютно та же самая улыбочка, которую Вэл нацепляла в двенадцать лет, сидя на «паутинке» во дворе в окружении толпы своих дружков, уже в том возрасте стараясь задрать платье так, чтобы всем были видны ее ноги. Та же самая улыбочка, с которой в девятнадцать она за полночь проскальзывала домой, где Джо весь вечер играла в медсестру. Помада смазана, одежда топорщится – продуманная и нарочитая демонстрация того, что она зажималась с кем-то в углу.

– Люц, давай еще раз сначала, – командует Вэл и похлопывает по месту рядом с собой.

– Посмотри на себя, – говорит Джо с горечью. – Ты вообще ничему не учишься, да?

– Что? – спрашивает Вэл.

– Вечно в окружении мужчин. Мужчины всегда на первом месте, чего бы тебе это ни стоило. Но тебе плевать, расплачивается ведь всегда кто-то другой.

– Дорогая…

– Люциус, ты вообще в курсе, кто сидит с тобой рядом?

Парни переглядываются.

– Не надо, – вскидывается Вэл. – Пожалуйста, дорогая.

В голосе сестры звучит такая мольба, что гневный призрак внутри Джо отступает и растворяется, лишив ее ярость силы, но оставив целую кучу обид и жалоб, которые некуда выплеснуть. Она поднимает руки и, словно царапая воздух, проводит ими над головой; жест беспомощности или чего-то еще, который заканчивается тем, что она сводит кончики пальцев и прижимает их к губам.

– Ма, ты в порядке? – спрашивает Маркус.

Но именно Вэл делает шаг ей навстречу и обхватывает дряблыми руками.

– Дайте-ка нам минутку, парни, – говорит она. – Зайдите внутрь ненадолго. Пожалуйста.

Озадаченно хмуря брови, парни выходят и через минуту выключают то, что у них играло, – что бы это ни было.

– Прости меня, – шепчет Джо. – Я не знаю, что на меня нашло.

– Брось, – отвечает Вэл. – Что такое? Что-то случилось?

– Нет, – горестно произносит Джо.

– Нет?

– Нет, все как всегда.

– Ясно, – отвечает Вэл, словно Джо что-то объяснила ей. Но если так, она сделала это не словами, а, скорее, тем, как произнесла их.

– Я просто… больше… не могу…

– Ага, – говорит Вэл.

– Это все так… так…

– Ага, – говорит Вэл.

– Все просто…

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, хорошая моя, – говорит Вэл. – Я понимаю, что ты имеешь в виду.

– Хорошо, что понимаешь, потому что я ни черта не понимаю.

– Помолчи, – инструктирует Вэл. – Помолчи и поплачь.

– И чем это поможет? Лучше от этого не станет.

– Ситуация лучше не станет, но себя чувствовать ты будешь лучше. Вот и все.

Шмыг.

Шмыг.

– Ну как? Получше?

– Слегка.

– Ну конечно, слегка. Есть платок?

– Где-то был. Да. Слушай, прости меня. Ты этого не заслужила.

– В последнее время, пожалуй, нет.

– Такое чувство, будто кто-то другой начал говорить моим ртом.

– Нет, милая, это была ты. Если я чему и научилась в жизни, так это тому, что даже неприглядную правду надо признавать. Просто надо. Ну же. Мы бы не были сестрами, если бы не ненавидели друг друга иногда, пусть и самую малость.

– Хочешь сказать, что ты тоже?

– Господи, ну конечно! Миссис Вся Из Себя Музыкантша. Ты унылая корова. Жить с тобой под одной крышей просто пытка. И ты тощая, как глиста.

– Что ж, тогда ладно.

– Я могу продолжить.

– Да нет, не стоит.

– Точно?

– Да!

– Хорошо. Высморкайся.

– Ага.

Гудок.

– Если ты успокоилась, надо пустить мальчиков обратно, а то они забеспокоятся. Знаешь, что? Тебе правда надо послушать, что они написали.

– Зачем?

– Не скажу. Сама увидишь. Все в порядке, – кричит она, – мама просто расстроилась из-за состояния твоего отца.

Маркус и Люциус врываются обратно так быстро, словно все это время прятались за занавесками. Джо надеется, что нет.

– Бедная ма, – говорит Маркус.

– Бедная теща, – говорит Люциус. – Так бывает, – мудро добавляет он, – одно накладывается на другое, потом еще что-то, правда ведь? И ты даже не представляешь, насколько ты измотан, пока тебя не накроет.

– Да, – соглашается она и внезапно оказывается в объятиях изящной мужской красоты. – Спасибо, спасибо. Спасибо вам обоим. Это так мило.

– Умиление так и прет, – говорит Вэл.

– Ты просто мерзкая старушенция.

– Я гейская подружка со стажем, – отвечает Вэл. – И не стыжусь этого.