Вечный воин

Кочевник не сразу, но понял, что я сказал, и посмотрел на меня удивленно, словно увидел заговорившую лошадь, а потом кивнул и показал грязную ладонь с растопыренными пальцами.

Я понял, что он хочет пять солидов за коня, что, по моему мнению, было очень дешево, и сказал на древне-монгольском языке:

— Да.

— Садись к нему, — предложил старый гунн, показав на самого младшего и худого своего спутника.

Я легко запрыгнул на низкорослую лошаденку, которая сперва малость присела от дополнительного веса, и ухватился сзади за широкий кожаный ремень гунна, от которого разило потом, как от мерина, промчавшегося галопом пару километров, и мы поскакали неспешно по степи на юго-запад. С непривычки ездить без седла и даже без попоны я изрядно отбил и растер себе бедра и промежность. К счастью, ехать пришлось всего минут двадцать.

Стойбище располагалось в длинной балке, открытую часть которой преграждали выстроенные впритык кибитки, крытые войлоком. Дальше на обоих склонах стояли юрты, возле которых горели костры. Женщины варили мясо в больших бронзовых котлах, а рядом возились мелкие детишки. Подростки носились за пределами стойбища, причем как мальчишки, так и девчонки. Впрочем, я не сразу понял, что это девочки, потому что одеты все были одинаково. Сперва подумал, что не у всех мальчиков есть маленькие, детские луки, а потом догадался, что не имеющим они не положены по половому признаку. Неподалеку от стойбища паслось около сотни стреноженных меринов. Большую часть жеребцов кочевники кастрируют, чтобы не дрались из-за кобыл, и ездят на них. На этих меринов и показал мне старый гунн, предложив выбрать любого. Я, правда, не столько понял, что он сказал, сколько догадался. Язык, на котором он говорил, был всего лишь похож на монгольский моих бывших (или будущих?) соратников.

Лошади у гуннов, как и у монголов, низкорослые и довольно неказистые, с крупной головой, длинным телом на коротковатых ногах и густыми и длинными гривами и хвостами, которые обрезают редко, когда нужен волос на арканы или сети, но, уверен, такие же неприхотливые и выносливые. Я выбрал самого крупного гнедого мерина старше пяти лет и моложе десяти, как определил по зубам: все резцы уже постоянные, но еще нет коричневого знака на линии десен у центра верхнего углового резца. Разглядывать его зубы дальше и определять более точный возраст не стал, потому что при первой же возможности поменяю на более крупного. Один из подростков, которые все вместе увязались за мной, дал мне уздечку и распутал передние ноги коня. Седло с высокой деревянной передней лукой, которое позволяло стрелять на скаку, как вперед, так и назад, подарил старый гунн после того, как я вручил ему пять золотых монет. Стремена из кожаных ремней и деревянных планок изготовил к утру деревенский шорник за десять медных монет из тех, что я получил за лодку.

Теперь мне не надо было искать, к кому подсесть на арбу, кому закинуть свои вещи, потому что тащить их на себе было тяжко. Уже сам пеший переход в доспехах от одной стоянки до другой порядком изматывал. Я хороший ходок, но не в жару и не с дополнительным грузом. Пусть все это тащит мой гуннский конь. Вещмешок и спасательный жилет, с которым решил не расставаться, были прикреплены сзади к седлу.

Я уже наладил хорошие отношения с купцом, которого зовут Дэра. Как я понял, он перс, живущий в городе Горган неподалеку от южного берега Каспийского моря. Сейчас это территория государства Эраншахр, довольно большого, от полуострова Индостан до Малой Азии, где граничит с Восточной Римской империей. Как и положено соседям, персы постоянно воюют с римлянами. В том числе и сейчас. Может быть, это главная причина, почему Дэра не хочет везти свой товар в Константинополь. Поскольку я знал несколько слов на персидском, меня сочли чуть ли не земляком и вообще прекрасным человеком. Что не подвигло купца увеличить мне жалованье.

Да и зачем?! Я обратил внимание, что даже в местах, где удобно устроить засаду, охранники каравана ехали расслабленными. Не первый раз здесь, знают, что никто не нападет, потому что гунны не будут долго искать разбойников, а просто перебьют всех инородцев, живущих в этом районе. Как мне рассказали другие охранники, наш черед придет на противоположном берегу Дуная, на территории Восточной Римской империи. Там будем стеречь купеческое добро день и ночь.

Я тоже расслабился, перестал определять опасные места. При любой возможности старался подстрелить какую-нибудь дичь. Кормил нас Дэра скромно, если ни сказать скупо: утром и вечером выдавал каждому половину лепешки, кусок сыра или вяленого мяса и полчаши белого вина, старого, кислого. Так что подстреленная мной косуля становилась хорошей добавкой для всех, включая купца, не стеснявшегося угоститься за мой счет.

3