Ведарь

— Отчего бы и нет, только я колоть не буду, а укладывать — пожалуйста. Почему не буду? Потому что печку вашу не видел и размеров, соответственно, не знаю. А у вас и рука набита, да и лицо тоже, — я подмигнул белобрысому.

— Ох, и шутник, — ответил белобрысый. — Тебе одному никогда не скучно, сам сказал — сам посмеялся. Ладно, и на этом спасибо.

Холм из накиданных чурбаков оставлял желать лучшего, но раз надо, значит надо. Ребята споро взялись за дело, я едва успевал подхватывать брошенные поленья и укладывать в ровные поленницы. Три пота сошло, прежде чем последний чурбан распался под мощным ударом. Из уложенных поленьев можно сложить небольшой дом — на зиму должно хватить.

— Ребят, как вы тут зимой выживаете? Очень холодно? — я стряхнул щепки с одежды.

— Так зимой мы в спячку впадаем, до весны храпим, а там уже и лето наступает! — хохотнул белобрысый. — Шутка, нормальные тут зимы, лишь волки порой достают своим воем, спать мешают.

— Ага, и по двору ночами шастают, приходится по носам стучать, чтобы неповадно было, — в тон ему дополнил черноволосый.

На крыльце возникла ушедшая троица, похоже, что берендеи успели о чем-то договориться. Улыбка на лице подполковника не предвещала ничего хорошего. Ребятам.

— Ребята, мы выдвигаемся! За старшего у вас остается Сергей Анатольевич. Успели с ним близко познакомиться, так что его методы учебы знаете. Если по возвращению найду вас поломанными, то буду знать, что это лишь ваша вина! — старик похлопал по мощной спине подполковника.

— Бойцы, быстро собрали провиант в дорогу наставнику и сопровождающим! На все про все — три минуты! Время пошло! — рявкнул Сергей Анатольевич и демонстративно уставился на часы.

Ребята вразвалку пошли к крыльцу, но после зловещей улыбки подполковника опрометью кинулись в дом. Вскоре там зашуршали табуретки и загремели кастрюли.

— Значит так, ведарь! Бежим молча, вопросы задаются на привале. Идем след в след, я первый, Михайло замыкающий. Старайся не отставать, иначе я не могу отказать Михайле в удовольствии пнуть задержавшегося. Сергей, учи ребят, как я учил в жесткое время! — старик закончил, глядя на подполковника.

— Будет исполнено! Не извольте сумлеваться, чай оно не в первый раз! — с радостной улыбкой Сергей процитировал Филатова.

Ребята вынесли наши рюкзаки, те снова набрали форму, и опять напомнили объевшихся лягушек. Без обнимашек и целовашек попрощались короткими кивками, и старик неожиданно легко припустил с места. Я чуть помедлил и тут же получил крепкий пендель под зад. Взрыв смеха с крыльца приветствовал это движение. Оглянувшись, наткнулся на белозубую улыбку, Иваныч подмигнул и опять занес ногу для удара. Но я всё понял с первого раза и помчался вслед за убегающим дедом.

Сзади раздались рокочущие команды Сергея, я хохотнул в отместку за их смех. Впереди мелькал зеленый рюкзак. Я старался попадать по следам убегающего старика. Приспособился к ритму бега и мчался сквозь раскидистые кусты, огибая мощные стволы, перепрыгивая через мшистые повалки.

Глава 24

— Мда, энто тебе не чурбачки выкладывать, тут выносливость нужна! — усмехнулся старичок, глядя, как я расшнуровываю ботинки на привале.

Быстрый, ловкий, старичок даже не запыхался, когда я натер ногу, то и дело оскальзываясь на скользких иголках. Иваныч тоже поглядывал с усмешкой, хотя и пытался раздышаться минуту назад. Тоже сказывался налет цивилизованной жизни.

— Куда мы сейчас спешим? — спросил я у старичка, шустро расшнуровывающего рюкзак.

— За оружием, ведарь, за оружием! — ответил Сидорыч, доставая нехитрую снедь.

— А что за оружие? — я тоже вытащил из рюкзака тушенку, завернутый в пакет хлеб, луковицу.

— То самое, которым твой отец уничтожил Волчьего Пастыря. Вот за ним-то мы и спешим. Не трусись, ещё пару дней хода и будем на месте! — старик ловко вскрыл банку и отложил в сторону широкий нож.

— А каким он был, мой отец? — я спросил для продолжения разговора, иначе от молчаливого старика ничего не добьешься по дороге.

— Обычным ведарем, каких море. Вот только сумел справиться с вожаком всех волков и оборотней. Как ему удалось — ума не приложу. Видать, сильна у него была ненависть к Пастырю, раз смог отыскать того в таежной глуши. Про «подобраться и убить» я и вовсе молчу. Помнишь, каким он вернулся? — Сидорыч кивнул Иванычу.

Тот согласно кивнул. Он вовсю уплетал обед, при этом не забывал слушать нас, черные глаза переходили с одного на другого.

— Помню, исхудал как Кощей, половина волос седых, на хвосте свора оборотней. Ох, и потрепали же нас тогда. Недавно такую свору видел! — похвастался Иваныч, прожевав очередной кусок. — А за ними бежал чёрный перевертень, если не новый пастырь, то тогда я не знаю кто.

— За ним охотились? — старик кивнул на меня.

Иваныч согласно буркнул, и снова уткнулся в банку. Где-то вдали раздался трубный рев, словно какая-то фабрика созывала сиреной на работу.

— Лоси! Рановато раскричались, — объяснил Сидорыч.

— Что за оружие нам предстоит забрать? Может, я им и пользоваться-то не умею? — спросил я, убирая остатки еды обратно в рюкзак.