Ведарь

— У нас это происходит каждый месяц. Не вздумай про месячные упоминать — сразу же фофанов надаю. Ночь полного безумства, когда мы оборачиваемся в животных и не можем совладать с инстинктами. У кого-то приходится на фазу полнолуния, кто-то в новолунье перекидывается, кто-то в полное безлунье. Все оборотни знают свою дату и стараются не покидать жилье в момент наступления хмари. Ну а которые покидают… что ж… на них охотитесь вы. Человек, убитый в момент хмари, становится пробной дозой наркотика. Оборотень специально выжидает следующую фазу, чтобы повторить те ощущения, а после и вовсе сходит с ума и начинает убивать даже в обычные ночи. Но все же Сергей прав и нам пора двигаться, — Иваныч закончил свою речь, закинув рюкзак за спину, где висела парашютная сумка.

Быстро закидали костер, похоронив вместе с ним боевые трофеи старого берендея, и легкой трусцой двинулись вперед.

Глава 25

Вскоре тайга выкинула навстречу нам широкую просеку с асфальтированной дорогой. Сориентировавшись по компасу, мы двинули на запад, так как попуток на горизонте не предвиделось. Выщербленный асфальт перемежался заплатками и трещинами, и больше походил на потрескавшуюся землю в пустыне, чем на ровный слой дорожного покрытия.

Встречались редкие машины, мы голосовали проезжающим мимо машинам. Спустя десять проехавших остановилась обшарпанная «Газель». Водитель, мужчина лет сорока, с тяжелым грушевидным носом и жиденькими усами, открыл пассажирскую дверцу.

— Здорово, служивые! Вы как здесь оказались? — голос сиплый, слегка невнятный, как у каждого, кто чаще молчит, чем разговаривает.

— Здорово, коль не шутишь! — выступил вперед подполковник, погонные звездочки переливались в лучах солнца.

— Да какие уж тут шутки за столько верст от части оказались — явно неспроста. Да ещё и целый подпол во главе! — улыбнулся водитель прокуренными зубами.

— Сломались по дороге, а в Курган нужно до зарезу, вот и ловим попутки. Сам понимаешь, что пока наши приедут, да пока починят. Ты кстати не в Курган направляешься? — осведомился подполковник.

— Так точно, в Курган. От же блин, привычка осталась! Ха-ха! Сколько лет не служу, а уставные ответы в кровь впились! Садитесь, подвезу. Один в кабину, двое в кузов — кивнул водитель. — Только у меня в кузове куры, запашок там не очень.

— Нам не привыкать! — гаркнул подполковник, залезая в кабину. — Ребята, загружайтесь! Лучше плохо ехать, чем хорошо идти!

Мы переглянулись с Иванычем — хитер подпол. Но делать нечего, аккуратно распахнули задние двери, памятуя о драгоценном грузе. Опасались мы напрасно, все куры помещены в специальные клетушки, они хором кинулись обсуждать наше появление. Испуганный гвалт, режущий глаза запах, солома на металлическом полу.

— Может все же лучше хорошо идти? — неуверенно переспросил я Иваныча.

Тот поджал губы, мол, транспорт не выбирают и приходится брать, что дают.

— Командир, ты хоть щелку нам оставь, чтобы изредка припадать губами. А то ведь задохнемся напрочь, — попросил Иваныч у закрывающего двери водителя.

— Вон заслонку отодвиньте, да и дышите на здоровье! — водитель показал на паз в глухом борту.

Иваныч сразу дернул за него, и небольшой зайчик заплясал по рыжим пруткам соломы. Водитель удовлетворенно кивнул и захлопнул дверцу. Мы кое-как притулили вещи и сами устроились на ободах колеса. Толчок сдернул нас с них, и опрокинул на запертые двери. Клетки с кудахтающими курами приблизились чуть ближе. Мы тронулись.

Всегда терялся во времени и пространстве, когда ехал в автобусе ночью, или в закрытом фургоне. Вроде бы и знаешь пункт назначения, и знаешь, сколько до него добираться, но вот ощущение неизвестности приходит каждый раз при движении в замкнутом пространстве. Так просыпающийся в машине пассажир может выглянуть в окно и по указателям определить, где они находятся, или на худой конец спросить у водителя. А если пассажир находится в багажнике авто, то он так же как и мы неуверен в настоящем местоположении. Куда везут, что ждет в конце, довезут ли? Все эти мысли вспыхивают иногда звездочками и снова пропадают в череде думок и образов.

Иваныч как-то сумел притулиться на парашютной сумке, облокотился о рюкзак и теперь храпит вовсю, невзирая на шум мотора, куриные пересуды и машинную тряску. Оставалось позавидовать такой стальной выдержке. Хотя чему завидовать — впереди ехал старый товарищ, испытанный годами. Зычный смех подполковника иногда доносился сквозь посвистывание ветра и шум мотора.

Я же пытался счистить зеленый налет с медной окантовки арбалета. Тряпочка скользила по выбитым рунам, но прочесть или определить слова практически невозможно. Налет забивал щелочки, превращая старинную вязь в непонятную кашу.

— Содой нужно, или лимонной кислотой. Так не ототрешь, — не открывая глаз, посоветовал Иваныч.

— Спасибо, буду знать. Вы уже сталкивались с таким оружием?

— Лично нет, знаком по рассказам. Вроде как это убийца богов, выстрел из него смертелен для оборотней высшего уровня. Ты понимаешь, как мне об этом тошно говорить? — Иваныч посмотрел в упор.