Ведарь

Самолет упруго дрожал, внизу снова проплывали рваные комья ватных облаков. Синеющая дымка на горизонте понемногу выпускала темную кляксу грозовых туч. Виделись тоненькие волоски молний.

— Проскочим? — я кивнул на темнеющее небо.

— Ещё и чая попить успеем! — не отрывая взгляда от горизонта, успокоил подполковник.

— Давненько такой грозы не видел, — проговорил Иваныч, — Похоже, что штормовое предупреждение прозевали?

Подполковник подошел к двери в кабину летчиков, перекинулся парой слов и вернулся к нам.

— Не прозевали, добраться успеем. Но вот гроза действительно подходит серьезная. Это третья в этом году? После нее купаться можно! Вот завтра на Рубское озеро и рвану с утра! Шашлычок, огурчики-помидорчики, красота! — подполковник мечтательно закинул руки за голову, представляя себя на пляже.

— Выделишь нам свою, «генеральскую»? Надо же будет до его тетки добраться, да моих ребят забрать. Или зажмешь машину? — Иваныч улыбнулся уголками губ.

— Выделю, куда же от вас денешься? Мне ещё и рапорты писать о причинах полета, но с генералом думаю, удастся договориться с помощью ящика хорошего армянского. Так что, ведарь, ты мне ещё должен! Как все закончится, свозишь на рыбалку, говорят у вас там места хорошие! — Сергей ободряюще подмигнул.

— Не вопрос, ещё и ягод с грибами в дорогу соберу. Главное, чтобы все кончилось хорошо. Оп, а тут действительно всего одна стрела, — из потайного отделения приклада выкатился медный заряд.

Величиной с палец, вырезаны те же непонятные руны, что и на вставках по арбалету. Что на медных «яблочках». Похожа на молодой мухомор, когда шляпка гриба заострена и ещё не раскрылась в красно-белой красоте. Тяжеленькая, приятно холодящая стрелка приковала внимание берендеев.

— Так вот она какая, смерть высших оборотней. А с виду и не скажешь, неказистая какая-то. Или вся сила в рунах? Кто-нибудь их знает? — спросил у нас подполковник.

— Старинная вязь, вряд ли кто-то сумеет её сейчас разобрать. Почистишь, Саш? — Иваныч кивнул на зеленый налет.

— Конечно, не убивать же главного оборотня нечищеной стрелой. Обидится, наверно! — я попытался пошутить.

Берендеи согласно покивали, мол, смейся-смейся, пока не пришло время. Смоченная в растворе тряпочка понемногу убирала зеленый налет, руны отчетливее видны, однако понимания не принесли. Вырезанные черточки складывались в замысловатый узор. Что в себе таили руны — неизвестно.

— Нет, так и глаза сломаешь и не прочтешь ничего. Нужно было у Сидорыча узнавать, или ты у тетки узнаешь, что тут написано. Хотя и так ясно — Кирдык Бабаевич всему перевернувшемуся! — подполковник отошел к противоположному борту, Иваныч последовал за ним.

Я же вложил очищенную стрелку обратно в коричневое ложе, и развернул тетиву из необычного материала. Шнур-тетива легко лег в согнутые плечи арбалета. Дрожащая тетива издала протяжный звук, когда проверил натяжение.

— Как хрусталь на звук проверяет! — кивнул на меня подполковник.

— Хорошее оружие, что ни говори! — вздохнул Иваныч. — Жаль, наши предки не сотворили такое, для охоты на ведарей.

— Может и есть где такое оружие, — утешительно проговорил я, — К тому же у вас есть серьезные когти и зубы.

— Ну да, ну да, — задумчиво проговорил Сергей Анатольевич, — Скоро подлетаем, так что готовьтесь. На аэродроме все спокойно, рядом тоже все чисто, доберетесь в лучшем виде. Марии привет передавайте, как-нибудь увидимся.

Я кивнул в ответ, вроде говорить больше не о чем. Желудок рыкнул, напомнив о себе тянущей пустотой. Пока есть время — следовало полностью освободить рюкзак. Так до конца и недобравшись до дна, я наткнулся на твердый сверток внутри, перевязанный веревочкой. В промасленной бумаге блестели штук пятнадцать медных игл.

— Не пригодились! — буркнул со своего места Михаил Иванович. — Со времен твоего отца у нас хранятся. Совсем забыл о них сказать, да ты и без них справился.

Длинные стержни, такие же, как и у тети, блестели в свете скрывающегося за тучами солнца, пускали зайчиков по подвесному полу на потолке. Оружие постоянно со мной, но я так и сохранил, как заветную, ту единственную иглу. Покореженная, немного изогнутая, она легла к остальным, словно к родственницам. Промасленная бумага прошуршала и исчезла в недрах пустого рюкзака.

— Да, как вспомню, что творили с этими иглами ребята — так сразу в дрожь бросает. Как бросал Владимир, перевертень ее почти ловил, и тут возникала Мария. Перехватывала на лету и оборотень уже не мог подняться после медного перекрестья. А они моментально переключались на другого. Видел когда-нибудь ручные газонокосилки? Вот. Теперь представь, что этими инструментами были ведари, причем измученные и израненные. Мы потом посчитали — оказывается, они покрошили перевертней в два раза больше, чем три здоровых берендея. Эх, и замучались же оттаскивать тела несчастных и закапывать побитых. А эти два охотника завалились спокойненько спать, вот у кого нервы-то железные! — восхищенно закончил рассказывать подполковник.