Ведарь

— Кидай скатку поверх моей, всё же помягче. Да и клопам стремно будет — они у меня высоты боятся, — люди у стола дружно гоготнули на подобное высказывание.

Я так и сделал. Немного поерзал на узкой койке и смежил веки.

— Носки сними. И так дышать нечем, — последнее, что я услышал перед провалом в сон.

Глава 12

— Портянки сними, Андрюха, и так дышать нечем!!! — приглушив голос, поворачивается ко мне лейтенант.

— Ага, я фашистов буду босоногим догонять? Засмеют ведь!!! — я отвечаю на шутку, немного снять напряжение перед боем не помешает.

Где я теперь? Я осмотрелся по сторонам. Ё-моё, я же в танке! В самом настоящем танке!

— Вот-вот, пошли гады, — Павел кивает на дорогу.

По дороге, стреляют глушителями и поднимают пыль мотоциклы с колясками. Один, два, три черных снаряда пролетают недалеко от нас. Разведка, пусть едет. Хотя так и подмывает пальнуть по этим ухмыляющимся рожам. Фрицы здоровенные, как на подбор, рукава засучены, автоматы в лапищах смотрятся, словно детские игрушки. Едут, не скрываются, по-хозяйски оглядывают мою родную землю.

Хозяева, блин, ну посмотрим — какие вы хозяева!

— Эй, дяденька, может, ты меня услышишь?

— Андрюха, не отрывайся, когда достигнут ориентира — встречай блинами! — у Зиновия белеют костяшки на кулаках, так вцепился в рукояти перископа.

К дамбе приближается многократный рев танков. Вдалеке от нас вовсю слышатся взрывы, земля ощутимо дрожит от приближения армады.

Опять меня не слышат… Судя по гимнастеркам и шлемофонам я вижу Великую Отечественную… Офигеть…

— Шпилин вызывает, — рапортует Павел и Колобанов подаётся к нему.

Командир коротко отчитывается на полуматюки по поводу молчания танка и зло бросает аппарат обратно.

— Был приказ стоять насмерть, вот и будем держаться до последнего вздоха. Чего коробить перед боем? И так нервы как струны! — резко выдыхает Зиновий и снова приникает к перископу.

Напряжение нарастает, гул идущих танков всё увеличивается. На дорогу выкатывается колонна. Прут вперед как огромные жуки, поблескивают хитоном-броней. До ориентира, двух берез, остаётся совсем немного.

Было бы у меня тело, давно бы тучами носились мурашки, а тому, чьими глазами смотрю хоть бы хны. Или это дело привычки? Или самоотдача такая?

Сколько же их? Цепочка танков тянется по дамбе, у некоторых подняты люки и люди загорают на броне. Видать жарковато фрицам, ну ничего, сейчас будет ещё жарче. Ага, вот вылезает последний жук, за ним поднятая пыль оседает на ковыляющую пехоту.

— Всем готовность номер один! Не подкачай, Андрюха! — через полминуты рявкает лейтенант.

— Ориентир первый, по головному, прямой выстрел под крест, бронебойным — огонь!! — гремит хриплый голос.

И вот приходит то ощущение азарта, куража и бесшабашной удали. Вместе с ним накрывает каким-то ледяным спокойствием. Два чувства перехлестываются друг с другом, создают взрыв сверхновой — твёрдую решимость биться до конца и унести с собой как можно больше этих гадов. Оттянутая ручка ползуна сама вылетает из рук.

Грохот выстрела, пороховые газы и…

Е-Е-ЕСССТЬ!!! — я кричу вместе с бойцом.

ПОПАДАНИЕ!!!

Да ещё какое попадание — монстр с крестом на боку загорается и разворачивается, блокирует проезд остальным.

Николай тут же перезаряжает орудие и я, слегка подкорректировав пушку, выпускаю ползун из рук.

Попадание!!

Второй танк повторяет участь первого, и весь ряд захватчиков стекается к затору, не разобравшись, что творится впереди.

— Переноси огонь на хвост, Андрей! Закроем их здесь! — кричит Зиновий, не отрываясь от перископа.

Роденков опять на высоте — сбрасывает отработанную гильзу и четкими, выверенными движениями заряжает орудие «морской гранатой».

Меж тем фашисты прыгают обратно в танки и захлопывают люки. Догадались, стало быть. Молодцы какие!

Вот и последний танк, выстрел!!!

Пороховой дым рассеивается — недолёт. Ещё бы чуть-чуть влево.

— Давай, Николай!!! — и Николай даёт, и ещё как даёт.

Выстрел — попадание, но едет, зараза. Выстрел — замирает, дымится. Траки ещё пытаются сдвинуться с места, когда люди, как крысы с бегущего корабля, лезут из люков. А тем временем и фрицы подают голос… но в другую сторону. Занимаются огнём снопы неубранного сена. Они палят по стоящим стогам — думают, что мы прячемся там? Перезарядка и выстрел. Предпоследний загорается. Уф!

Уф! — выдохнул я вместе с бойцом. Жар битвы коснулся и меня. Фильмы, литература, рассказы ветеранов — всё это пронеслось перед глазами и воплотилось в танковом бою.