Веди свой плуг над костями мертвых

Я ехала домой, плача от бессилия. У меня дрожали руки, и я уже знала, что это плохо кончится. Самурай с облегченным вздохом остановился перед домом, и мне показалось, что он полностью на моей стороне. Прижалась лицом к рулю. Склонила голову на клаксон, прозвучавший, как вопли. Как траурный крик.

Моя коварная Болезнь появляется неожиданно, никогда не известно, когда она придет. Тогда в моем теле что-то происходит, начинают болеть кости. Эта боль неприятная, томительная, как я ее называю. Продолжается без перерыва, не исчезает часами, иногда целыми днями. От нее невозможно спрятаться, нет от нее таблетки или укола. Должна болеть, так же как река должна течь, а огонь пылать. Зло напоминает, что я состою из материальных частиц, которые разрушаются каждую секунду. Может, к ней можно было бы привыкнуть? Жить с ней так, как люди живут в Освенциме или Хиросиме и совершенно не задумываются о том, что здесь произошло прежде. Просто живут.

Однако после боли костей приходит боль в животе, постоянно болит нутро, печень, все, что там у нас внутри. На некоторое время боль можно остановить глюкозой, которую я всегда ношу в кармане во флакончике. Никогда не известно, когда произойдет Приступ, когда мне станет хуже. Иногда мне кажется, что на самом деле я состою из одних только симптомов болезни, я фантом, сделанный из боли. Когда я уже не могу найти себе места, то представляю, что на животе, от шеи до самого лобка у меня есть замок-молния, и я медленно его расстегиваю, сверху вниз. И тогда я вытаскиваю руки из рук, а ноги с ног, и вылущиваю голову из головы. Выскальзываю из собственного тела, и оно слетает с меня, как старое платье. Я меньше и хрупкая, почти прозрачная. Мое тело, будто у Медузы, белое, молочное, мерцающее.

Только эта фантазия приносит облегчение. О да, тогда я свободна.

* * *

В конце недели, в пятницу, мы договорились с Дионизием на более позднее время, чем обычно, потому что мне было так плохо, что я решила пойти к врачу.

Я сидела в коридоре в очереди и вспомнила, как мы познакомились с доктором Али.

В прошлом году меня снова обожгло Солнце. Пожалуй, я выглядела довольно жалко, раз испуганные медсестры провели меня прямиком в отделение. Там пришлось ждать, а я проголодалась, то вытащила из сумки печенье, посыпанное кокосовой стружкой, и уписывала его. Врач появился через несколько минут. Он был светло-коричневый, как грецкий орех. Посмотрел на меня и сказал:

— Я тоже люблю кокосовую стрижку.

И этим сразу мне понравился. Оказалось, что он имел некую Особенность — как те, кто выучил польский уже во взрослом возрасте, и иногда заменял одни слова на совсем другие.

— Сейчас погрожу, что с вами такое, — сказал он.

Этот Человек очень тщательно занялся моей Болезнью, не только кожной. Его темное лицо всегда было спокойным. Он неторопливо рассказывал мне какие-то хитроумные истории, измеряя в это время пульс и давление. О, он, видимо, далеко выходил за обязанности дерматолога. Али, который был родом с Ближнего Востока, применял чрезвычайно традиционные и уважаемые методы лечения кожных болезней — заставлял провизоров в аптеке готовить очень сложные мази и кремы, содержащие очень много компонентов и требующие кучу времени. Я догадывалась, что за это его не слишком любили окружающие аптекари. Его микстуры имели удивительные цвета и потрясающие запахи. Может, Али казалось, что лечение аллергической сыпи должно быть не менее зрелищным, чем сама сыпь.

Сейчас он внимательно осмотрел также синяки на моих плечах.

— Откуда это взялось?

Такому я не придавала значения. Легкого удара всегда было достаточно, чтобы я месяц ходила с красным пятном. Доктор Али заглянул мне в горло, пощупал лимфоузлы и послушал легкие.

— Пожалуйста, выпишите мне лекарства, после которых я бы не чувствовала боли, — сказала я. — Ведь такое средство должно быть. Вот, чего я бы хотела. Чтобы ничего не чувствовать, а не беспокоиться, чтобы спать. Это возможно?

Он стал выписывать рецепты. Над каждым долго думал, грызя кончик ручки, наконец вручил мне пачку бумажек, и каждое лекарство надо было изготавливать на заказ.

* * *

Я поздно вернулась домой. Уже совсем стемнело, со вчерашнего дня дул ветер с пастбища, поэтому снежный покров таял на глазах, и падал густой снег с дождем. К счастью, огонь в печи погас. Дизь тоже опоздал, потому что по нашей дороге снова невозможно было проехать через вязкий, скользкий снег. Он оставил свой маленький «Фиат» у дороги и пришлепал пешком, взмокший и замерзший.

Дизь, Дионизий, появлялся у меня по пятницам, а так как он ехал сразу после работы, то я готовила обед именно в тот день. Раз в неделю, потому что для себя я варю в воскресенье большую кастрюлю супа, который затем ежедневно разогреваю. Обычно мне хватает его до среды. В четверг я питаюсь всухомятку или заказываю в городе пиццу «Маргарита».