Ведяна

На следующий день он шёл в ДК обновлённый. Зверей утром у порога не застал, и Рома шёл по темной ещё улице, чувствуя непривычную свободу. Он подозревал, что в ДК людей соберётся больше, чем обычно – так всегда случалось после выходного – но не думал об этом и не тяготился: ему просто было хорошо.

Подходя, уже на крыльце с удивлением заметил несколько человек. Было морозно, но, несмотря на это, они не заходили внутрь, курили, ёжились и ждали его – Рома это сразу понял. Странное напряжение чувствовалось между ними: трое держались поодаль от двух других, косились с недоверием, а те, крепкие, здоровые мужики, стояли спокойно, уверенно расставив ноги, с чувством собственной правоты и силы. У самого крыльца был припаркован чёрный «крузер» – один из тех, что он встретил накануне. Ну, или в точности такой. Рома ступил на крыльцо, пытаясь избавиться от неприятного чувства настороженности, которое рождалось вопреки его воле.

Первая группа, заметив его, подалась вперёд, побросала сигареты и, казалось, готова быласа обступить, только он поднимется. Другие как будто не понимали, как себя вести: они просто воплощали собой некую силу, а как применить её, сами не знали. Поэтому, когда Рома поднялся, возникло странное недоумение: никто не обратился к нему, первые будто боялись вторых и молчали, те тоже не знали, что им делать. Рома остановился, переводя взгляд. Трое были обычные мужички, двое же одеты в форменные тёплые куртки, берцы и на поясах угадывались не то дубинки, не то кобура. Они были похожи на охранников, но кого собирались охранять, Рома не понимал. Пожал плечами и шагнул к двери.

– Эй, – услышал в спину; окликнул охранник. – Ты… вы это…

– Да он это, он, – буркнул второй вполголоса.

– Ага. Ну, так это. Нам вас. Проводить. Ждут уже. Айда.

Он шагнул и встал справа, вплотную к Роме. Тот ещё не успел открыть дверь, обернулся. Первая группа загудела с задавленным возмущением: «Начинается! Наглость – второе счастье!» Но ничего не предпринимали. Рома глянул на них. Они отводили глаза. Охранники в их сторону даже не смотрели. Рома обернулся и понял, что ничего предпринимать они не будут – никакой решимости в их позах не было. Его должен был впечатлить сам их вид.

– Я догадываюсь, что меня ждут, – сказал он спокойно. Открыл дверь и вошёл в ДК. Услышал, как сзади возникла толкотня: люди отстраняли друг друга, чтобы войти первыми.

В фойе было непривычно людно для столь раннего часа. Мужчины и женщины, в основном в возрасте или пожилые, не сняв одежду, только расстегнувшись и без головных уборов, толпились у входа, громко и нервно разговаривая. Всё это походило на фойе районной поликлиники до начала приёма. Глаз выхватывал какие-то лица, головы с залысинами, седые кудри, косметику на морщинистой коже… Пахло мокрой шерстью. На звук открывшейся двери с затравленным видом вынырнул из своей каморки Капустин, увидел Рому, буркнул: «Наконец-то», – и скрылся. Люди, увидев его, замолчали и стали жадно вглядываться, словно пытались понять, кто перед ними. К такой реакции Рома привык, так происходило каждый раз, и он остановился, давая им разглядеть себя. Точно так же он делал со зверями, так же надо вести себя и с людьми – приглядятся, принюхатся, поймут, кто перед ними, и перестанут бояться.

Но тут направление взглядов изменилось, и внимание из жгуче любопытствующего стало агрессивным: следом вошли охранники и тоже остановились, замерли у двери, не совсем понимая, что им дальше делать. Было видно, что всё это время между ними и этими людьми шло противостояние. Рома решил не принимать в нём участие.

– Серёж, дай, пожалуйста, ключ. – Наклонился к Капустину. Тот шлёпнул ключом по деревянному подоконнику, даже не показав головы.

В толпе сдетонировало. Заговорили все сразу, подались к нему. Не слушая никого, плывя в голосах, Рома пошёл к двери в шахматный класс. Все потянулись следом. Открыв комнату – она нравилась ему тем, что там было много лавок, которые обычно ставили вдоль стен, а не рядами, как в обычном классе, – он широким жестом указал на них, и люди стали расходиться, кто-то вставал у стены, другие пытались держаться поближе к Роме, но все были готовы ждать – своей очереди и его внимания.

– Я выслушаю. Я сейчас всех выслушаю, – спокойно говорил Рома в ответ на чью-то просьбу и снимал куртку. – Сейчас. Только не все сразу. – Люди стали стихать, шикать друг на друга. Волна гомона постепенно сплывала. – Ага, хорошо. Хорошо, – говорил Рома. – Теперь слышу. Говорите. – Он посмотрел прямо на женщину, которая стояла ближе всех и была готова вцепиться ему в руку. Но взгляд скользнул дальше – в дверях появились охранники, уже не такие уверенные, но раздражённые.

– Так, мы эта… – заговорил первый, когда их взгляды встретились.

– Нам велено сразу везти, – сказал второй.

– Там ждут. А чтобы здесь – это…

– Пошли, короче. С нами, – кивнул второй.

– Куда? – спросил Рома. Люди в тяжёлом безмолвии уставились на охранников. Рома почувствовал, что всё это легко может дойти до драки.

– Так там… – начал было первый, но второй его перебил с озлоблением: