Ведические таинства

Боге и Его космических помощниках, о гуру и его любви и сострадании, о

своем Я и его грядущем восхождении.

Но последнее порой понимают неверно; по этой причине индуисту необходимо

сказать себе и о собственных слабости и смирении, следующими стихами:

Затем пусть он повторит:

lokesha caitanyamayaadhideva shriikanta viSNo bhavadaaj~naayaiva |

praataH samutthaaya tava priyaarthaM saMsaarayaatraamanuvarttayiSye ||

jaanaami dharmaM na ca me pravR^ittiH jaanaamyadharmaM na ca me nivR^ittiH |

tvayaa hR^iSiikesha hR^idi sthitena yathaa niyukto.asmi tatha karomi ||

О Властелин Вселенной! О полное Сознание, Божество, правящее всем! О

Повелитель удачи, Вишну! С Твоего позволения и лишь для Твоей радости я

(встаю сегодня утром) и приступаю к моим мирским обязанностям.

Я знаю, что есть Дхарма (праведность), но не чувствую влечения к ней; я

знаю, что есть не-Дхарма, но не чувствую отвращения к этому. О Повелитель

чувств, восседающий в сердце! (Пусть) я стану исполнять Твои указания, как

приказываешь (в моем сознании) Ты.

Итак, четвертым, о чем должен по пробуждении вспомнить индуист, является его

низшее, мятежное, греховное Я. Лишь время от времени озаряют его разум

проблески истинного, высшего Я. Возможно, пройдут жизни, прежде чем будет

найден настоящий гуру, и эпохи - пока будет достигнут Бог, но печальная

действительность, каждый час и каждую минуту жизни напоминающая ему о себе,

состоит в слабости, неустойчивости и греховности его личности. Поэтому,

чтобы величие его грядущей судьбы не вскружило ему голову и не заставило

его забыть о его нынешней ограниченности (как, к несчастью, бывает у иных

заблудившихся людей), индуист, при помощи вышеприведенных стихов,

вспоминает о четвертой истине, состоящей из его теперешних слабости и

недостойности. Как писал апостол Павел: "Добро, которого бы я желал, я не

делаю; а зло, которого я не хочу, я совершаю".

Напомнив себе, таким образом, о своем Боге, своем гуру, своем Высшем Я и о

своем низшем я, индуист должен посвятить все действия, которые он

собирается совершить в течение дня, Высшему Существу, и выполнять все

действия не ради своего низшего Я, а в качестве долга; именно поэтому он

ежедневно читает вышеуказанные стихи.

Прочитав эти мантры и составив в уме план своей дневной работы, индуист

оставляет постель и касается правой ногой земли, произнося: "OM

priyadattaayai bhuve namaH", "о Земля, дающая все, что благотворно для нас,

я склоняюсь перед тобой".

ГЛАВА II

ГУРУ И ГУРУ-СТОТРА

Порой, не совсем точно, и в санскрите и в английском языке слово "гуру"

используется для обозначения любого типа учителя. Но, строго говоря, это

слово применимо лишь к величайшим духовным учителям людей, в то время как

для обозначения мирских и полумирских учителей подходят слова "ачарья" и

"упадхьяйя". Вот почему гуру, которому должен выразить свое почтение

индуист, есть особая, освобожденная душа, дживанмукта - личность,

соединившая свое низшее я с высшим, личность, стоявшая на пороге нирваны и

добровольно отвергнувшая ее благословения с тем, чтобы остаться здесь и

служить своим менее возвышенным собратьям, не желая войти в царство покоя,

пока в ее кальпе есть хотя бы одна душа, которой необходимо ее служение.

Эти необыкновенные существа - настоящие цветы человечества, направляющие

его эволюцию и спасающие людей;

индийская мудрость называет их дживанмуктами - свободными душами, и

Махатмами - великими душами. Они не принадлежат какой-то одной стране или

национальности, или же определенным вероучению или секте. Опыт человечества

является несомненным свидетельством существования этих великих учителей;

ведь во всех странах и во все времена они были наставниками и хранителями

людей, всегда привлекая к себе преданных, искренних и бескорыстных

искателей. Вот как пишет о них персидский поэт:

"Есть род людей - людей практики и дела, живущих в одиночестве. Цари в

уединении, по видимости нищие в миру, знатоки цели жизни, они кажутся

сбившимися с пути. Как может человечество открыть их себе, когда они

скрыты, подобно легендарной живой воде? Словно самоотверженный мотылек, они

сжигают себя в огне любви, они - не себялюбивая гусеница, запершая себя в

своем коконе. У них тело праха, но дыхание огня, одним возгласом они

срывают с основания гору, одним криком они низвергают целое царство. Они

невидимы подобно ветру, но стремительны в движении, они безмолвны словно

камень, но всегда преданны. День и ночь они погружены в океан любви и

благочестивого экстаза, так что не отличают ночь от дня. Они столь

очарованы Творцом наружных черт, что им ничуть не интересна наружная

краса".

Именно таковы гуру индуистов - нет, гуру всего человечества. Именно такому

гуру адресует свою стотру индуист, когда он произносит:

akhaNDamaNDalaakaaraM vyaaptaM yena caraacaram

tatpadaM darshitaM yena tasmai shriigurave namaH || 1 ||

aj~naanatimiraandhasya j~naanaa~njanashalaakayaa

cakSurunmiilitaM yena tasmai shriigurave namaH || 2 ||

gururbrahmaa gururviSNuH gururdevo maheshvaraH

gurureva paraM brahmaa tasmai shriigurave namaH || 3 ||

sthaavaraM jaN^gamaM vyaaptaM yatki~ncitsacaraacaram