Ведьма

– Сюда добралась, – зашумели за столом. – Видно, Влад ее ближе подманивает.

– Сам видел? – грозно придвинулся закраец. – Где?

– Со стороны главных ворот. Башня на лесной косе, – отозвался Славко. – Топь изломала калечного словника, я сам башенных в Черну за пополнением привез.

– Словника? – тихо, словно про себя, повторил Щур, теребя в пальцах свою белую, как пепел, косу. – Насмерть?

Возчик кивнул. Ивайло был слабым ведьмаком. И сталь не пугала закрайца, потому что той силы, что текла в нем, стальной клинок даже не чувствовал. Если уж совсем припечет, мог Щур выбрать камень побольше или крепкий кряжистый дуб и попытаться раскачать силу. Но больше полагался на холодный и жестокий ум и верный закрайский клинок.

Но сколь ни мала была сила Ивайло, если потянет топь, рванет – всего изломает, пока до капельки не высосет.

Славко видел, что творится в душе у вожака. Мужики, большей частью мертвяки, не ведали, что такое сила. Другие – слабенькие маги, прибившиеся к вольным, заметно струхнули.

– И что думаешь, Борислав Мировидович? – не позволив страху отразиться в желтых глазах, спросил закраец у возчика.

– Шире стала радугина пасть. Скоро начнут хватать всякого мага, кто под руку подвернется. Так что, если есть у вас друзья среди истиннорожденных, пусть держат ухо востро, – проговорил Славко. – Так что нашим магам высовываться из лесу сейчас опасно. Налетят на дружинников или башенных – и скормит Владислав топи.

Закраец хотел спросить еще что-то, но сдержался. Растянул тонкие губы в улыбке.

– Верно говоришь, возчик. – Великан кивнул Славко, продолжай, мол, кушать. – Значит, тех, кто посильнее, мы нынче дома подержим. Но остальным-то что хвосты поджимать? Ты сам, Славко, первый бы должен вызваться за Конрадом Толстым ехать. Неужели нет охоты Чернскому господину ус подпалить?

– Как нет, есть охота, – усмехнулся возчик, разгадав замысел закрайца.

– Дело, мил друг, тогда тебе и вожжи в руки. Напросись возчиком к Конраду. Сумеешь?

Славко кивнул. Щур заправил за пояс конец косы и зачерпнул ложку похлебки.

– Где засаду сделать, мы с тобой после обсудим. Завезешь книжника в глухой угол, а там ребята вмиг управятся.

Мужики принялись предлагать места для засады, с какой стороны зайти и какими силами. Славко молча ел, не глядя на вожака.

– И в башню его петуха пустим! – отгоняя страх, выкрикнул кто-то.

– Только то… – буркнул бородач, ниже опуская голову. Зачерпнул ложку, да так и замер.

– К чему это ты, Борислав Мировидович, клонишь? – грозно спросил Ивайло. Все слышал вожак своим волчьим ухом.

– Говорю, и то дело. Башню поджечь. Толстого книжника хитрому князьку продать. Да надеяться, что заметит Владислав из Черны и… закручинится, – вполголоса проговорил Славко. – А он и бровью не поведет. Новую башню выстроит. И новых магов отдаст топи на съедение. Я видел сегодня! Видел сам, своими глазами, как топь словника сломала! Вот так!

Возчик переломил в крепких, исчерченных шрамами пальцах деревянную ложку – хоть и потерял он три года назад манусову силу, а простой, мужицкой, не лишился.

– Значит, слабоваты мы, по-твоему, выходим, Славко? Только пакостим исподтишка, грабим купчиков в лесу да за грош к ближним княжкам нанимаемся?

– А разве не такую работу ты принес своим вольным людям, Щур? Когда пришел я к вам в вольный лесной город, думал, отыскал товарищей, тех, кто хочет землю родную защитить от душегуба!

Голос возчика все креп, черная борода поднималась все выше. И, обиженные его словами, распрямляли плечи и сводили брови мужики за длинными столами.

– Разве не должны мы защищать землю? А если сам избранник ее, сам господин Черны, пошел против своего удела, разве не наш долг его остановить?! Владислав – сильнее сильного, мудрее мудрого. И мы, мертворожденные, против него, высшего мага, поодиночке – как соломинка на ветру. Но Влад один, а нас – целый вольный лесной город. Если ударить врага одним пальцем, он лишь рассмеется тебе в лицо. А если свести все пальцы в кулак… Захлебнется кровью предатель Чернской земли!!!

– Чем же он предал тебя? – негромко, вполголоса спросила стряпуха. Все замолкли, ожидая, что будет. И в наступившей тишине слышно было только, как стучит по полу хвост сидящего под столом пса. Проходимец надеялся на подачку.

Славко обернулся к женщине, гневно сверкая глазами, но она выдержала его взгляд. Глаза, серые, грозовые, из-под низко повязанного платка смотрели так, словно знала про него стряпуха что-то скверное и за то и укоряла разом, и жалела. И Славко понял, что надо ответить дерзкой бабе. Иначе все, что он говорил, весит не больше пушинки.