Ведьма

– Ты недавно здесь, матушка Ханна, – проговорил он медленно, давая понять насмешнице, что уважаем в вольном городе, в чернских лесах. – Не знаешь того, что у нас в Черне делается. Знаешь, верно, про сторожевые башни князя Влада? Так вот – не сторожить чернские пределы он поставил свои башни. Людьми он в этих башнях топь прикармливает. Видно, надеется ее в плен взять. Тогда, при его силе да с топью на привязи, преград и границ для него никаких не станет. А кормить свое чудовище он станет чернцами, братьями и друзьями нашими…

Женщина посмотрела на Славко недоверчиво и проговорила:

– Давно ли истинные маги вольным мертвякам братьями стали? Мы с ними, магами и ведунами, из разной кости вырезаны. Их – посветлее, как речной песок, а наша – почернее, как Земля-матушка. Не верю я, господин Славко, что ты за этих названых братьев на Влада Чернского ополчился. Нет ли у тебя за душой личного к нему счета? А то уж больно ты хорошо говоришь. А я тем, кто складно говорит, больше не верю.

Славко захотелось ударить приблудную тварь. С седьмицу или около того пришла к ним в город эта женщина со своим псом. Поначалу и не говорила даже. Взяли ее из жалости на кухню. А теперь вот разговорилась не к делу, голову подняла, когда не просят. Людей смущает. Товарищи смотрели на Славко во все глаза, и возчик понял, что придется и сейчас поступить так, как вынуждала вздорная баба. Он втянул носом воздух, собираясь с мыслями. Ивайло молчал, глядя, как будет ответ держать дерзкий бывший манус, которого обычная стряпуха к стенке приперла, да словами крепче, чем вилами, прижала. Покусился бородач на его, Ивайлово, так пусть теперь огрызается. На лице закрайца написано было едва приметное удовольствие. Уж слишком уважали Славко в вольном городе – зарываться начал. Самое время напомнить, где его место. Но возчик не зря ел когда-то хлеб чернского владыки. Умел он ответить – ударом на удар, словом на слово.

– Ты, матушка, права. – Слова давались нелегко, но Славко решил не отступать. – Есть у меня к Владиславу свой счет. Вот он, должок. – И чернобородый рванул вверх рукава на рубахе, открывая свои крепкие руки, покрытые уродливыми шрамами. Кто-то удивленно охнул. Славко поискал взглядом охнувшего. Мужики стояли, потупившись, не смея поднять глаза на искалеченные руки.

– Истиннорожденные маги Черны и правда мне братья. Потому что сам я из них, – проговорил Славко громко. Вздохнул свободно, словно впервые после того, как понял, что не вернуть утраченной силы. – Пытался накормить мною радугу Чернский князь. Но не вышло. Я остался жив. Ломала меня топь, но главного не сломила. И каждое мгновение той боли я помню и врагу не пожелаю. Сперва думал я, что Владислав средство отвадить топь от Черны ищет. Но не так это. Я который год возчиком езжу. Много слышу от людей. Возчика никто не замечает, а я сижу на козлах да слушаю. И говорят, что ищет Владислав ведьму, что топью управляет. Сколько девок уже ему перевозили живых и мертвых, чтобы деньги за вечоркинскую ведьму получить. Не управу на топь ищет Владислав Радомирович. К рукам он хочет ее прибрать. Вот и манит в Черну, кормит людьми. И гибнет их все больше. Когда случилось это со мной – один на один я был против радуги. И остался жив. А ведь всего лишь манусом был. А вчера сам видел, как топь из словника всю силу выпила досуха, и жизнь с нею. Втрое-вчетверо сильнее стала проклятущая зараза. Раньше не могли мы ничего сделать. Не могли радугу остановить. И сейчас с гневом земным ничего поделать не можем. Но можем не позволить Владиславу Чернскому и дальше бросать ей людей, чтобы эта ненасыть росла. Сегодня она словника досуха выпила, а завтра разом трех-четырех будет забирать. Теперь у нас сила. Хватит Владиславу людей топью ломать. Ведь маги истиннорожденные – наша, мертвяцкая, защита, землей данная, как старший брат младшему.

– То-то эти старшие братья над нами, псовой костью, из века в век издеваются, – бросила стряпуха. – Может, и не зря ломает их топь. За грехи всех истиннорожденных. Хочешь отомстить Владиславу за свои руки – мсти сам. Они, – Ханна ткнула черпальной ложкой в толпу примолкнувших мужиков, – отроду не знали, что такое сила. Не ведали, что значит право. Они только тычки, тумаки да унижения от господ видели. А ты просишь их мучителей своих от топи защитить?

– А когда их топь приломает, кто знает, откуда она станет силу брать… – ответил Славко и, видно, попал в самую точку. За столами зашептались испуганно. Что, если и вправду мать-Земля всех магов приберет, на кого тогда набросится топь? Это сейчас она пьет силу из истинных и мертвяков не трогает, а если отведает крови?