Ведьма

— Открыть? — Николай получил подтверждение, и открыл. Кошка осторожно поддела когтями подушечку с иглами — подушечка в виде цветка подсолнуха — и одна из игл выпала наружу, покатилась по полу. Николай подобрал иглу и посмотрел на кошку. Та кивнула.

— Игла, — заключил Николай, закрывая полку. Иглу положил на стол. — Кот, “Алгебра”, рука, игла. И что это должно значить?

Движение воздуха. Николай оглянулся — в дверях гостиной появилась Саша. Заплаканная. Роза тут же бросилась к хозяйке и принялась тереться о её ноги.

— Она хочет, чтобы мы расстались, — сердито пояснила Саша, вытирая слёзы платком. — Нам нужно уехать, ненадолго. Роза! — Саша присела и обняла кошку. — Не обижайся! Мы ненадолго, и я обязательно вернусь за тобой. Коля, собирайся, нам нужно спешить.

* * *

— Она может появляться у меня дома, когда захочет, — пояснила Саша, пока они ждали такси. Всего-то пять минут ждать. — Ты её не приглашал, к тебе она не сможет войти силой. Там у нас будет несколько часов, чтобы подумать. Я не собираюсь бросать тебя!

Николай кивнул. Ничего толком не понять, кроме того, что Саша хочет укрыться у него — придумать решение, надо полагать. Её мать когда-то точно так же сбежала с отцом, поскольку им приказали расстаться. История повторяется?

— Что-то я сонная, — пробормотала Саша, когда Николай помог ей сесть в такси, назвал адрес и сел рядом. — Не дай мне заснуть, ладно?

Николай кивнул, и, поглядывая на Сашу и держа её за руку, наблюдал, как они едут. Дороги-то как замело! Быстро доехать не получится. Таксист, мрачный усатый мужчина в кепке, особо не приставал с разговорами, и на том спасибо. Николай поглядывал и всматривался в окна, а там бурлила, успокаивая и усыпляя, снежная каша…

Николаю показалось, что он уснул. Начал падать, чуть не стукнулся лбом о спинку переднего сиденья. Выпрямился. Саша дремала рядом с ним…

— Саша! — потряс её за плечи Николай. — Проснись!

Саша вскинулась и огляделась.

— Мы не туда едем! — воскликнула она. — Остановите машину! Пожалуйста!

— Зачем? — услышал Николай знакомый голос, и увидел знакомую уже женщину в косынке — на водительском сиденье. — Мы обсудим всё прямо сейчас, и…

Саша хлопнула в ладоши. Николая словно холодной водой окатили. Машина стояла, со включенным двигателем, у обочины, а водитель — тот самый усач — дремал, откинувшись на спинку.

— Проснитесь! — потормошил его Николай. — Пожалуйста, проснитесь!

— Ты его не разбудишь, — пояснила Саша спокойно. — Выходим, нам нужно бежать отсюда.

Николай бросил на переднее пассажирское сиденье несколько банкнот и выбрался из машины следом за Сашей. Незнакомый район, видимо спальный — новостройки, типовые дома-многоэтажки. И никого, и дороги замело, и не видно ни зги…

— В любой подъезд! — крикнула Саша. — Нам нужно войти в любой подъезд. Там всё объясню.

Легко сказать. Сейчас все входы за кодовыми замками. Только на восьмой попытке нашлась дверь, которую можно открыть. Внутри висела густая, неприятная смесь запахов. Да что же они тут делают — мусор, что ли, годами не выносят?!

— Наверх! — указала Саша. Они поднялись на несколько лестничных пролётов, и Саша остановилась, повернулась лицом к Николаю. Тот понял, насколько Саша испугана.

— Держи меня за руку, — попросила она, снимая варежку. — Не отпускай, что бы ни случилось! Это важно! И повторяй моё имя, про себя!

— Саша? — услышал Николай знакомый голос, и вновь ощутил волну страха, пришедшую — и схлынувшую. Кто-то поднялся по лестнице вслед за ними.

Точно, та самая женщина. Она сняла капюшон, под ним видна та самая косынка. А они действительно похожи лицом. И на вид Черновой-старшей лет сорок, не больше.

— Николай Петрович? — улыбнулась женщина.

— Не смотри ей в глаза! — шепнула Саша. Николай отвёл взгляд от лица Черновой-старшей, это оказалось непросто сделать. И старался выполнять все указания Саши, хотя это было очень трудно.

— Николай Петрович, отойдите, пожалуйста, от моей дочери, — попросила Чернова-старшая спокойно. — Поверьте, так будет лучше для всех.

— Ты не посмеешь! — сердито возразила Саша. — Ты не…

Чернова-старшая взмахнула правой рукой, и Николай ощутил, что его будто подняла горячая жаркая волна — и неодолимо повлекла к дальней от Саши стене. Не смог удержать её за руку. Сашу тоже отбросило — мягко, она не ударилась с размаху — к другой стене. Саша сжала обе ладони в кулаки, прижала их к груди.

— Помни меня! — крикнула Саша, в голосе её звучало отчаяние. — Пожалуйста! Помни ме…

Чернова-старшая прикоснулась ладонью ко лбу дочери, и глаза Саши остекленели, она сползла на пол. Чернова-старшая кивнула, и направилась к Николаю. Он силился встать, но руки и ноги не слушались, и с трудом удавалось держаться в сознании. Не смотреть в глаза, повторял он. Не смотреть ей в глаза.

Перед глазами всё поплыло, а затем прояснилось. Николай осознал, что сидит у стены и смотрит прямо в глаза Черновой-старшей, и нет силы отвести взгляд.