Ведьма

Они присматривали за мной. Готовые подхватить. Даже Фэй перестала напевать, пока я стояла и пила бульон, от которого шел пар. Розмарин, чеснок и еще маранта, чтобы ослабить мою боль. У Анны был дар целительницы, как и у ее матери. Я допила, что оставалось на дне, и в эту минуту с улицы послышался рев медведя. Словно зов.

Держась за бок, я направилась к двери, где висела накидка Джейн – рядом с плащом ее сестры. Леди Джейн стала моим прикрытием, она провела этого Калдвелла, который теперь смеялся с мертвыми. Но они будут искать даму в красном. Мне нужно что-то другое.

– Я хочу пойти с Иви!

– Фэй, веди себя хорошо, – дрогнул за моей спиной голос Питера. – И я отведу тебя позднее.

Дрогнула и я.

– Но, папочка, я хочу пойти с Иви.

– Я сказал нет, Фэй.

Вздох, затем Фэй пробежала мимо меня и потянулась за шляпой отца. Она торжественно водрузила ее на свою умную головку, и ее улыбка была так же широка, как и поля этой шляпы.

– Если я не могу пойти с тобой, ты нарядишься вместе со мной, Иви, прежде чем уйти? Пожалуйста?

Она провела пальцами по большой отцовской шляпе. Я вспомнила, как мы с Дилл играли в людоедов, налепляли на лицо куски коры, рисовали красные круги вокруг сверкающих глаз.

– Только быстро, малышка. – Я погладила ее по щеке. Я была ее куклой Оборванкой, а этот день был моим Вороном.

Фэй захлопала в ладоши и, кружась, стала сновать по комнате. Она принесла плащ своего отца, еще шляпы, веревочный пояс, шаль и мою сумку, и вот на столе выросла груда вещей.

– Ты нарядишься тоже, тетя?

– Ну конечно, – засмеялась Анна.

– Мамочка, можно мы возьмем твои краски? Пожалуйста? – Фэй потянула Джессику за руку, и та нахмурилась.

– Мои краски? Для игр? – Она погрозила пальцем.

– Пожалуйста. – Фэй перевела взгляд с матери на меня. – Я хочу быть ведьмой. Как в представлении.

Джессика рассмеялась.

– Хорошо, ты их получишь, Фэй. – Она стала подниматься по лестнице.

Фэй велела мне сесть у стола. И, медленно, я сделала это, потому что мое желание порадовать ее было сильнее боли.

– Ты будешь старой ведьмой, – сказала она. – А я буду молодой.

Фэй принесла шаль Джессики, и мне на ум пришла мысль:

– В моей сумке есть еще одна шаль. Можно я надену ее?

Девочка достала из сумки шаль моей матери. Бусинки на ней постукивали, оказавшись на свободе.

– Она такая прелестная, Иви. – Фэй накинула шаль мне на плечи, и мать словно обняла меня. Только одной ведьмой я могу быть в этом ужасном представлении.

– Ты будешь сестрой Иви, приехавшей в гости, – сказала Фэй Анне, вручив ей другую шаль. – А теперь, – пропела она, когда Джессика широким жестом поставила перед ней коробку красок, – я раскрашу ваши лица!

Она открыла коробку, представив нашим взорам сокровища внутри – кружки белил, красной, золотой и синей краски.

Я смотрела на них, и у меня зародился план, который пророс во мне, раскрылся, как цветы под утренним солнцем. Я поняла, как мы можем заявиться на судебный процесс.

Мы пойдем туда в обличье тех, кого они так боятся.

Мы пойдем как ужаснейшие, злейшие ведьмы.

– Ты будешь хорошей ведьмой, ведь ты исцеляешь и помогаешь. – Фэй намазала щеки Анны белым и золотым.

И тут мне вспомнилось кое-что еще. То, что Дилл сказала на ферме Кроака.

Зола для примирения, Иви.

Я подошла к очагу, ощущая жар. Пока Фэй раскрашивала щеки Анны, я протянула руку к углям и почувствовала золу на пальцах.

Зола – для примирения, Иви, между жизнью и смертью.

Песня матери – о сотворении и исправлении.

Из пепла мы восстанем, в пепел обратимся.

– Да, мама, – прошептала я, пока Фэй рисовала красные круги вокруг глаз Анны – такой должна быть хорошая ведьма.

Из пепла мы восстанем. Я поднесла руки к лицу, и серая зола легла на мою кожу.

В пепел обратимся. И толстым слоем я покрыла брови, шею, губы.

В пепел мы все обратимся.

– Смотри! – Фэй показала на меня. Как на призрака, который ждал, пока его заметят.

Джессика ахнула.

– Иви – плохая ведьма! – Фэй, смеясь, кинулась мне в объятия. – Она коварна, как ворон, голодна, как охотник!

Я прижала к себе эту малышку, и мне хотелось, чтобы это была Дилл, хотелось верить, что я не обманула ее и не потеряла. Но это уже состоялось. Потому я могла лишь гнать жестокий стыд из своего злого, ревнивого сердца и низко кланяться этой доброй семье.

– И меня ждет суд, – прошипела я, чувствуя вкус золы на губах.

– О, ты настоящая ведьма, Иви! И ты тоже, тетя Анна. – Фэй захлопала в ладоши.

Мы были ее ведьмами, ведь это она сделала нас такими.

Звуки лютни и флейты послышались с улицы. Смерть ждала за дверью, каркая под звуки музыки. Пора.

– Анна, ты уверена?

– Уверена как никогда. – Она подошла ко мне и взяла за руку. – Ивлин из рода Птиц.

Ее рука была гладкой. Моя – грубой и израненной.

– Моя хорошая ведьма, – сказала я. – Моя милая Анна.

Я подняла щеколду.

– Нет, Иви, не сейчас! – Фэй остановила меня. – Не сейчас! Пожалуйста! Я хочу поиграть еще!