Ведьма

– К чему нам делать ставки, сэр… – Маска Анны скривилась в улыбке.

И я улыбнулась тоже, вспомнив гряду холмов, парящего властелина воздуха и нас с сестрой.

Ты знаешь птиц, Иви…

– Я знаю тебя, – пропела я ворону вполголоса. – Как и ты знаешь меня.

Хорошая ведьма вскинула руки вверх и закричала:

– …Когда мы, ведьмы, можем получить все что пожелаем!

Ворон встряхнулся. Его собратья кричали, кружа высоко в небе.

Дилл права. Если я попытаюсь, я смогу все что угодно.

Ворон открыл клюв, а я обнажила клинок Питера и прижала лезвие к своей израненной ладони. Боль пробудилась, а ворон все смотрел на меня, и каркали его собратья.

«Попытайся, сестра! Попытайся! Попытайся!»

Так я и сделала. Нащупала камень и сжала его.

Хорошая ведьма улыбалась. Толпа глумилась. А я протянула руку.

К его черному клюву, его черному языку, его черному сердцу.

Вкусившему мою кровь.

И мне захотелось плакать.

Если бы только мать видела сейчас, что я делаю. Ибо я наконец нашла свой дар, свой колдовской путь в полете ворона.

Голодного, как и я.

Хозяин медведицы захлопнул клетку. Ворон взмыл в воздух.

Злой, как и я.

– Подходи следующий! Кто будет делать ставки перед судом?

Анна взяла меня под руку и указала вперед, а ворон парил в небе.

Познавший магию, как и я.

– Иви, площадь!

Толпа стала больше, когда мы прошли до самого конца узкой улицы с домами цвета мокрого песка, с их окнами, глядящими на нас. Эти дома словно расступились, представив нашим взорам высокие сводчатые двери в каменной стене. Кругом послышались одобрительные возгласы. Умолкнув, люди вытянули шеи. Оно было там, это орудие смерти, которое могли построить лишь мужчины. Семь петель, как семь раскрытых ртов. Две петли пониже.

Виселица ждала.

– Иви, толпа такая густая. Нам надо найти другую дорогу с площади.

Мы не могли продвинуться вперед. И не могли вернуться назад.

Но вдали, за виселицей, я заметила сводчатый проход.

Когда придет время, будет как выбраться из этого отвратительного места.

Сердце колотилось у меня в горле. Во рту пересохло. Рана в боку ныла.

И, словно почувствовав это, Анна коснулась моей руки.

– Иви, ты знаешь, что делать?

Попытайся, сестра! Попытайся!

– Я могу помочь… Если ты скажешь как.

Я посмотрела в небо. Собирались тучи.

– Ты поможешь, Зеленоглазая Анна.

Мой голос звучал так уверенно. Хотя все во мне переворачивалось. Я никогда не делала подобного прежде. И я чувствовала кое-что еще. Трепет внутри, словно порхание крыльев. Волнение – из-за того, что уже совершено, из-за того, что только предстоит совершить.

– Мы поймем, когда нужно действовать, обещаю тебе.

Радостные возгласы прокатились вокруг, мы повернулись и увидели стражников. Они расталкивали людей и кричали, расчищая путь от виселицы сквозь любопытную толпу, к высоким дверям.

Засов отъехал.

Двери открылись.

И процесс начался.

29

Распахнувшись, двери выбили пыль из каменной кладки стен.

Толпа ринулась вперед, оттеснив Анну в сторону, окатив меня болью.

– Иви!

– Со мной все хорошо! – Я сжала зубы. – Ты… видишь Дилл?

– Кто-то идет. – Она вытянулась, зажатая между людьми. – Я вижу…

– Я вижу его! – раздался вопль позади нас. – Вижу Охотника на ведьм!

И между голов я разглядела то, что видели они.

На площадь вышел мужчина, подняв руку в ответ на радостные возгласы толпы. Он владел этим миром. Он шагал с улыбкой под крики и призывы. О, как же мне не терпелось броситься к нему, моему Высокому.

Следом за ним семенил церковник, в черной шляпе, с черной книгой. Он не смотрел на толпу – сосредоточил внимание на виселице, ибо там будут души, требующие спасения.

– Мой отец идет.

Я повернула голову и увидела облаченного в меха седовласого лорда Уитакера. Он шел нетвердой походкой. Рядом с ним, глядя на толпу из-под нависших бровей, шагал его друг, его доверенный лжец, сэр Роберт. Моя подруга задышала чаще. Я знала, что она видит: свою мертвую сестру на его руках. И, как и я теперь, слышит его лживые слова сквозь гул толпы.

Перед тем как взойти на помост, Высокий прошел совсем близко от меня. Каким же смазливым он был – глаза темные, как заячий мех, волосы желтые, как солома на солнце, кожа бледная, как утренний туман.

Люди толкались, чтобы рассмотреть его получше, всем весом напирая на меня. Я вскрикнула.

– Иви, нам нужно вернуться назад…

– Нет! Я пропащая. – Я протянула к ней руку через это кишащее безумие. – Я нарушила обещание, данное матери! По моей вине Дилл тут! Я должна все исправить, разве ты не понимаешь?

Тревога отразилась на разрисованном лице Анны, но она понимала. Мой милый лесной дух, который ревновал к своей младшей сестре и слишком поздно догадался, какая участь ее ждет. Эти печальные зеленые глаза все понимали и всегда будут понимать.

В ярости она посмотрела на Высокого, взошедшего на помост.

– Иви, ты не пропащая! Я с тобой!

Герой проверил петли, и с каждым его движением толпа ликовала все громче.

– Нет, – прошептала я. – Этому не бывать. Я тебе не позволю, слышишь меня.

Но Высокий не слышал. Он кланялся лорду Уитакеру, чья кожа выглядела землистой и обескровленной. Ему не пережить зиму, я чуяла это.