Ведьма. Без права на чувства

– Мегги, только ни в коем случае не влюбляйся в Оникса. Он разобьёт тебе сердце.

И с довольным смешком пошла дальше.

Меня её слова заставили ощетиниться, возмутиться, но кричать на всю улицу ответ я всё же не стала. Правда, и на Брана взгляд поднять не смогла, просто направилась в сторону вокзала, упрямо делая вид, что меня эти последние наставления вообще не касаются.

Да и не собиралась я в него влюбляться! Ни в кого не собиралась, а в него – особенно. Мало того, что он тиран и грубиян, который считает важным только своё мнение, так ещё и на самом деле вор! Он у меня на глазах без зазрения совести присвоил чужие деньги, и это для него абсолютно нормально!

Влюбиться в такого?! Вот уж точно никогда!

***

На вокзале Оникс сразу направился к кассам и поменял наши билеты в общем вагоне на отдельное купе. Выложил он за них целую тысячу и выглядел при этом очень даже довольным. Я хотела возмутиться, но гордо промолчала, решив высказать ему всё позже.

На перроне нам встретилась целая толпа молодёжи. Одни ребята стояли с друзьями и подругами, других пришли провожать родители, третьи мялись в сторонке. Но главное – абсолютное большинство присутствующих были молодыми магами. А собралось тут не меньше сотни человек.

Именно в этот момент я поняла, что с одарёнными людьми в Ферсии дела обстоят очень даже неплохо. А ведь в нашей империи магов в последнее время становилось всё меньше. Более того, в Изерфите даже не осталось ни одной академии, где обучали бы магии. Только в столичном университете имелось несколько таких факультетов, да и там магия была лишь чем-то дополнительным к основной специальности.

Нет, в целом на процветание империи это почти не влияло. Наша страна давно двигалась по пути технического прогресса. Развивалось производство машин, паровозов, изобретались различные бытовые приборы, а на замену магии пришло электричество. И всё же я была уверена, что одарённые вырождаются по всему миру. Но, судя по всему, ошибалась.

– Как думаешь, почему здесь так много магов? Ведь в Изерфите одарённых намного меньше, – спросила я у Оникса, когда мы оказались в нашем купе, кстати, довольно уютном и чистом.

Бран бросил на меня чуть удивлённый взгляд, будто не ожидал, что я вообще буду с ним разговаривать. Всё-таки, от самого ресторана я не произнесла ни слова.

– Есть у меня одна версия, – ответил он, сунув свой большой рюкзак под полку, больше похожую на диван.

– Расскажешь? – спросила я, сев на соседнее спальное место.

Оникс посмотрел мне в глаза, чуть прищурился и откинулся на мягкую спинку.

– Только если перестанешь на меня дуться, – сказал он.

– Я не дуюсь, – бросила резко. – Просто…

Бран усмехнулся, создал над нами что-то, по моим ощущениям, напоминающее магический пузырь, и вокруг вдруг стало очень тихо. Видимо, эта штука была призвана скрыть наш разговор от посторонних.

– Просто, Мегги, Алексис сказала тебе правду, – Бран чуть подался вперёд, но моего взгляда не отпустил. – Я на самом деле вор. Взять что-то чужое для меня норма. Но сегодня я не крал, а просто подыграл парню, принявшему меня за другого. Это называется – лёгкие деньги. И есть негласное правило: что легко пришло, от того нужно легко и быстро избавиться. Прогулять, отдать, потратить на что-нибудь ненужное. Но не оставлять эти деньги себе и не покупать на них что-то серьёзное и существенное.

– Поэтому ты с радостью спустил целую тысячу на это купе? – спросила я, начиная понимать его странную логику.

– Именно так. А на остальные мы с тобой, когда приедем, сходим в ресторан. Или попросту раздадим их нищим, – он развёл руками, будто говорил прописные истины.

Но последняя фраза вогнала меня в ступор.

– Подожди, – я даже решила уточнить, вдруг неправильно поняла. – Ты готов отдать уйму денег незнакомым людям только потому, что эти самые деньги легко к тебе пришли?

– Да, – он пожал плечами, а на лице появилась шальная улыбка.

– Но при этом ты вор, то есть, должен дорожить каждой украденной банкнотой?

– Обычно я не ворую деньги, – сказал он, но сразу уточнил: – Уже не ворую. Это было когда-то, но кануло в прошлое. Моя работа в другом. Она сложнее и интереснее. Но вдаваться в подробности мы с тобой не будем. Незачем тебе их знать. Главное, про суть лёгких денег ты поняла.

– Почти, – кивнула я, пробуя применить к себе его убежденность насчет лёгких денег. – А если, к примеру, я найду на дороге сотенную купюру и потрачу её на одежду? Что будет?

– Может быть, и ничего, – он улыбнулся мягче. – А может, эта одежда будет приносить тебе одни только неприятности. Ты же не знаешь, кто эту сотню обронил. А деньги часто несут на себе магию владельца, иногда очень злую и разрушительную.

Меня передёрнуло.

– Но если я отдам её нищим? Получается, проклятие падёт на них?

– Нет. Отдав, ты совершишь добрый поступок, который очистит деньги от негативного шлейфа. Но с драгоценностями так не делай. Их вообще не подбирай. А если подобрала, заверни в платок и отнеси в ломбард. Никогда, Мегги, не надевай на себя то, что кто-то потерял. Поняла?