Ведьма для ректора, или контракт с Чудовищем

— Хорошо, господин ректор, — сжав челюсти процедила я. — Тогда я увольняюсь!

— Ваше право. Но тогда вы должны будете выплатить неустойку за то, что не доработали до конца срока договора, — Чудовище ткнул в другой пункт договора. — В десятикратном размере того, что уже выплатила вам академия.

Я ахнула. Неужели он смог предугадать все так далеко и именно поэтому выплатил крупный аванс сразу же. А что случилось бы, если бы я успела получить первую зарплату?

— Кстати говоря, ваша первая зарплата, конечно, не за полный месяц пока что, уже переведена на открытый на ваше имя счет в банке, — добил Эдгарн.

Я поставила локти на стол и закрыла лицо ладонями. Куча проклятий ураганом проносились в моей голове, а я не могла выбрать то, которое подошло бы к этому моменту сильнее. Медленное тиканье часов раздражало. Да зачем этот раритет вообще сдался Чудовищу? Уже сто лет, как все перешли на хронокристаллы именно из-за отсутствия этого противного тиканья.

Неужели ректор все еще думает, что после этого я буду заниматься его кулоном? И тут меня осенило.

— А знаете что?

Чудовище заинтересованно наклонил голову.

— Будем считать, что я потерпела в работе с вашим артефактом фиаско и просто не верну вам предоплату, как договаривались заранее, — я встала, подошла к двери, а потом обернулась. — И не думайте, что я смирилась и действительно выйду за вас замуж.

Я так громко хлопнула дверью, что секретарь, которая явно пыталась подслушивать наш с ректором разговор, даже подскочила от неожиданности. Она удивленно посмотрела на возмущенную меня, возвращаясь за свой стол, но спрашивать о чем-то не рискнула.

По дороге в аудиторию я столкнулась с эльфом. При виде меня он нахмурился. Видимо, снова прочитал мысли. В этот раз нецензурные.

— Мне кажется, вам, сона Ирис, нужно получше подумать над вашими решениями, — обеспокоенно сказал он. — Они могут иметь очень тяжелые последствия.

— Знаете, что, Мариано, — я специально обратилась по имени, потому что он уже давно совершенно бесцеремонно нарушает всякие границы и влезает в мою голову. — Лучше следите за своим дорогим ректором. А то он совсем забыл, как опасна обиженная ведьма.

— Да нет, Иллидия, он ни секунды за семь лет не мог забыть об этом, — печально, даже как-то обреченно, сказал эльф.

— Вы думаете, я могла? После того, во что он превратил мою жизнь?

— Он ли? — вопрос дона Ставроса застал меня врасплох. — Попробуйте хоть раз проявить терпение и благоразумие, сона Ирис.

С этими словами он обошел меня и буквально растворился в полумраке слабоосвещенного коридора. Отчего-то это напутствие заставило меня поежиться. Будто я и правда задумала что-то не то. Но я всего лишь хочу защитить себя от навязанного и совершенно ненужного мне брака. Тем более, что по законам королевства на развод я потом не буду иметь права.

А судя по тому, как себя вел Чудовище, останавливаться на формальном проявлении брака он не собирался. Конечно, мне было хорошо в его объятиях, а его горячие поцелуи заставляли меня плавиться как воск. Но это же тот самый Эдгарн Фавори, который даже сейчас не объяснился и не извинился за свой отвратительный поступок.

Весь день на занятиях я была очень рассеянная, не могла никак отвлечься от своей идеи, поэтому решила не мариновать студентов и, дав задание, с последней пары вообще отпустила.

Я села за стол, достала бумагу и начала писать.

Глава 34

“Привет, дорогой Ч!

Ты писал, чтобы я обращалась к тебе, если у меня возникнут проблемы. Вот, пришел момент, когда я вынуждена воспользоваться твоим предложением.

Чудовище вынуждает меня выйти за него замуж. Он поставил такие условия, что я не могу отказаться или каким-то образом избежать этого. Наверное, именно сейчас больше всего я жалею, что тебя нет рядом, потому что мне страшно.

Я сейчас вижу только один выход из ситуации. И не знаю, как тебя об этом просить. Но… Можем ли мы заключить фиктивный брак? Просто подпишем документы, чтобы я не могла выйти замуж за Чудовище. А потом я забуду про это и никогда не вспомню.

Если я прошу о многом, не отвечай и прости меня.

Твоя Илли”.

Дрожащими руками сложила письмо и отправила. Слезы застилали глаза, катились по щекам и заставляли очень некрасиво хлюпать носом. Наверное, настолько сильное отчаяние я чувствовала только тогда, когда тряслась в повозке по пути в пансион.