Ведьма Дженни может объяснить

И самое удивительное — нам с Робертом не нужно ничего говорить друг другу, чтобы договориться о следующем "забеге". Мы просто знаем, когда это случится (жаль, не в курсе те, кто встретятся на пути). Может он тоже ведьма, кто знает?

Глава 4, в которой нам предстоит пойти “на дело”

Обычный вечер среды, если не считать того, что сегодня мы идём "изгонять духа из Томми".

Штаб-квартира нашего ковена, или Ковендом21, располагается на огромном чердаке маминого дома. Он способен вместить человек двенадцать, если мамин ковен когда-нибудь расширится до такого количества. В отличие от других подобных помещений, в нашем достаточно и воздуха, и света благодаря витражному окну во всю крышу.

Лорен трясёт рыжей гривой, томно поводит плечом и высвобождается из короткой золотистой туники. Мы с Кайлой следуем её примеру и остаёмся стоять голышом перед огромным зеркалом в резной ореховой раме. Светлые волосы Кайлы доходят ей до талии, такой же примерно длины и локоны Лорен, и только у меня они доходят лишь до плеч. Мы погружаемся в медитативное молчание, но длится оно недолго. Не отрывая взгляда от Девы Ковена, мы с Кайлой начинаем бегать вокруг неё и кричать: "Времени нет. Времени нет! Времени почти не осталось!"

Уже темнеет, а часть пути нужно пройти через лес. Жизнь ведьмы полна бесконечных дорог.

Лорен не собирается сдаваться без боя. Она ускользает. В попытках сцапать и одеть её — "Надевай тунику, гадюка!" — мы валимся на ковёр и хохочем до изнеможения. Лорен поворачивает ко мне раскрасневшееся лицо, и я медленно целую её.

— Прекращайте, я пожалуюсь Мелиссе!

— О, Мелисса. — Лорен понемногу от нас отползает. — Нужно поднять об этом вопрос на собрании. Во всех Книгах Теней, которые нам известны, говорится, что Верховная Жрица должна быть молодой и красивой.

В безуспешной попытке усыпить бдительность Лорен и натянуть на неё ритуальную одежду, Кайла возражает: "Ей 38, и она красива".

— Моя кожа слишком нежна для этой грубой ткани, — кричит, отбиваясь, Лорен, — кто-нибудь, на помощь!!!

При этом она не прочь покататься по грубым доскам пола.

Дверь комнаты распахивается, на пороге стоят моя мама и Мелисса. Верховная Жрица, мягко говоря, не в духе.

— Мы шли сюда в полной уверенности, что вы уже получили зеркало.

— Одежда должна быть мягкой и нежной, или её не должно быть вовсе. Это из-за Дженни всё застопорилось, она отказывается одеваться и похитила наши трусики!

Говоря это, Лорен хватает свою тунику и набрасывает мне на лицо. Растрёпанная Кайла стоит с поднятыми руками: "Я здесь ни при чём! Я не имею ничего общего с этими женщинами!"

— Поднимайся с пола, Дженни. По низу гуляет сквозняк, ты застудишься и не родишь Роберту здорового ребёнка.

— Но мама!

Лорен хихикает: "Бедный Роберт не переживёт".

Мелисса с мрачным видом щёлкает пальцами, чтобы привлечь наше внимание. И привлекает. Таких длинных алых ногтей мы у неё ещё не наблюдали.

— Я оставлю в гостиной белые сарафаны с вышивкой, но вы должны будете их сразу вернуть…

— … потому что это на Ламмас22! — хором тянем мы.

— Именно.

— О, Лорен, вообще-то мы хотели послушать песню, которую написал для тебя Джеймс.

— Хелен? Вот уж от кого не ожидала. Кассета под столом.

— А если бы на неё кто-то наступил, ты совсем чокнулась, бросать ценные вещи под стол! — Классическая "Мисс Кайла-Закон-и-Порядок"

— Мы тоже хотим послушать "Прекрасную Язычницу" прежде, чем идти на дело! — кричу я.

— Когда зеркало окажется в наших лисьих лапках, слушай "Прекрасную ЯИЧНИЦУ", сколько влезет.

Почему Лорен делает вид, что песня ей не нравится? Может, она смущена? Но как это возможно?!

Песню написал для Лорен её парень Джеймс, барабанщик местной рок-группы "Томатная Чипса". Текст я отказываюсь комментировать, но музыка роскошная: тягучая, мрачная, с "горчинкой", которая раскрывается к финалу фееричным звуковым штормом.

Прекрасная Язычница, столько всего

Невозможного говорят о тебе.

Ты явилась из Салема, ты родом из Пендл Хилл.

Мне нравится верить слухам, что ты бессмертна.

Меня не было рядом, когда ты сгорала

И оставалась зола,

Не было рядом, когда ты гадала

По звёздам и ночным облакам.

Твоё имя слышится мне в крике ветра.

Ты — Ночь, Бригитт и Цернунн.

Твоё имя стелется горьким дымом

По холмам — и тысячи лун

Пройдут, прежде чем мы встретимся –

И я тебя обниму.

Блодуэд, Джиневра, леди Ровена –

Называйся как хочешь, это твой путь.

Прекрасная Язычница, будь благословенна,

Благословенна будь.

Прекрасная Язычница, возьми моё сердце,

Сожги и над холмами развей.

Если не любишь безмерно,

Если так нужно нужно тебе.

Ты — Богиня Всего Живого

И ты — Рассвет-Люцифер.

Я не ищу ответов.

Просто зажги во мне свет.

Как только за Хелен и Мелиссой захлопывается дверь, я начинаю напевать песню Джеймса, а Лорен падает, прижимая меня к полу, и наши рыжие локоны — морковного и медного оттенков — смешиваются как "solve" и "сoagula"23, как "совершенная любовь" и "совершенное доверие"24. И я почти не могу сделать вдох.

— Нет, ты не лисица, ты рыжая корова с тяжеленными сиськами.