Ведьма. Эзотерическая книга, которая переворачивает представление о женщинах!

– А ты представь, что я не врал, что эти царапины имеют другое объяснение, нежели придумала твоя шизофрения! – закричал Арсений, и в голосе его мелькнуло отчаяние.

Холодные пальцы страха забрались под кожу, и агнец начал верить в происходящее.

Демоническое выражение лица Липы затвердело в холодной маске недоброй красоты.

– Знаешь, – отозвалась она ядовито, притормозив на секунду, – я вспоминаю, как мы с тобою ели устриц, а те хлопали крышками и пищали, а мы ели и ели… Что-то зверское было в этом, но и возвышенно-прекрасное. – Голая, в полный рост, она скрестила ноги и напряжением пальцев закрутила тело в очередную эротичную петлю. – Нечто подобное я чувствую и сейчас. Ты тоже скоро завизжишь, как устрица. Мне вчера снился сон, еще до того, как ты здесь оказался… В нем я проверяла крысоловку, которой в реальности нет… Откуда тут быть крысам? – Она с Интригой и Апрель задрожали в хмельном болезненном смехе. – А во сне я деловито проверяю ее и вместо крысы нахожу человека. Маленького и голого. Я пыталась разглядеть, кто это. Но он был так мал, что я не смогла сфокусироваться на нем… Теперь я знаю, кто попал в крысоловку. И что вообще означал сон.

Глава 2. Ибицилы. Одиночество льда

В его память крепко врезалась фраза – забавная и злая. Он не помнил, где увидел ее – то ли на сувенирном магните, то ли на пестром граффити, которыми то тут, то там поблескивали древние стены и внутренние дворы Ивисы. Но содержание запомнилось остро, и в самые радостные моменты эти слова назойливо всплывали в уме: «Музыка Ибицы – убивает». Сейчас, думая об этом, он вспомнил еще одну фразу, тоже интересную одновременной меткостью и остротой: «Бас может быть убийцей, убийца может быть басом» («Bass may be killer, killer may be bass» и «Music of Ibiza kills»).

Арсений лежал в съемной комнате молодежного Сан-Антонио, задраив окна, задернув глухие шторы, включив кондиционер в среднем режиме, чтобы не доносилось ни звука, лишь механически бесстрастный шепот кондиционера. Пронырливые лучи уже несколько часов подсказывали, что день наступил. Беспокойно дремлющий разум отказывался в это верить и упрямо смыкал глаза. Рядом слишком часто меняла положения тела Светлана, смугло облитая загаром, с отчетливо прорисованными мышцами, замечательно подпитанная недельным отдыхом в здешних местах и тут же вкусно подточенная ритуальными плясками. Она всей своей утомленной психикой забралась в беруши и спальные очки. Ей даже бормотание кондиционера казалось угрожающим.

Арсений глянул на часы, прикрыл глаза минут на пять. Опять сфокусировался на циферблате – незаметно прошел еще час, время оповестило о полудне. Это встрепенуло утомленную горизонтальность, усилием воли молодой человек сел в кровати, потом медленно поставил ноги на холодную плитку. Это наблюдение показалось ему приятным, он потянулся, коротким движением похитил из уха спящей подруги резиновую затычку. Глаза ее распахнулись.

– Ты спала? – спросил Арсений, голос его несколько раз преломился, настраиваясь.

– Как будто да или как будто нет. – Несусвета тоже от нежного хрипа закончила вкрадчивой нотой Светланы. – А ты?

– Я? Я – да, – улыбнулся Арсений, встав на ноги и начав все менять с точностью до наоборот: выключил кондиционер, уволил шторы, распахнул окно, наполнив пространство номера звуками дня.

Его спутница опасливо откатилась на край кровати, куда плотоядное солнце не дотягивалось совсем немного.

– Пора что-то предпринять… – отозвался он в адрес ее молчаливого укора. – Кажется, будет хорошим решением спуститься вниз – поесть и промочить горло.

Солнце сиюминутно нагрело фасад его тела обманчивой лаской.

– Мне нехорошо… – неуверенно спустила девушка ноги с постели, прячась лицом в собственные волосы.

– Это нормально, – пожал плечами Арсений, направляясь в ванную. – Вчера было слишком хорошо, поэтому сегодня должно быть плохо. Как говорил Ошо, все познается в контрасте, чтобы отличить хорошее от плохого, нужно немного и того и другого… – При невольной рифме первая улыбка сегодня родилась на его губах – еще хилая и полуживая.

– Контрасты… – повторила девушка, подхватывая такой важный сейчас и тяжелый стакан с водой, дальновидно заготовленный перед сном. – Ракурсы… – Обо всем этом они много раз и разнообразно говорили.

– Ракурс всегда важен, – как обычно с тяжелого похмелья, Арсений взялся за бритву – сделать гладким лицо и тем самым настроиться на позитивное упорядочивание внутреннего мира. – Предмет в разных ракурсах рождает разные ассоциации. Если же учесть разность глаз, на него смотрящих, это еще один ракурс в ракурсе, учесть наибольшее количество возможных углов зрения и найти несколько ассоциативно совпадающих, возможно, это и будет правильный вид или ответ на предмет или вопрос… – Он узнавал и не узнавал отражение в зеркале. Казалось, что он непременно порежется.

– Не сейчас… – отмахнулась Несусвета о своем, предпринимая поиск одежды, хаотично распыленной по периметру номера.