Ведьма и ее мужчины

— Как это? — я ничего не понимала. — Где она? Я так хотела ее отыскать и привести к Грегу. Они как единое целое. Их нельзя разлучать.

После моих слов Ее величество сразу успокоилась, поднялась со своего стула, подошла к двери и постучала, двери немедленно открылись, на пороге стоял стражник.

— Милейший, выпустите нас. Госпожа Рильке идет со мной, — и, обернувшись ко мне, королева произнесла загадочную фразу, — я вижу, что у нас есть еще, о чем поговорить.

Глава 28

Разговор состоялся в кабинете, где я уже побывала. Ее величество сняла плащ и небрежным жестом бросила его на спинку одного из кресел, стоявших в стороне от письменного стола возле небольшого инкрустированного золотом столика. Внимательно посмотрев на меня, она фыркнула.

— Вам необходимо привести себя в порядок, госпожа Рильке, идите в умывальню. Даю вам десять минут, а я пока распоряжусь насчет ужина. Хотя справедливее будет назвать его ранним завтраком.

Да, да! Глянув в окно, я увидела брезжащий серый рассвет. Сколько же прошло времени с начала моего визита в королевский дворец? Как будто, уловив мои рассуждения, включился мозг, и я почувствовала непереносимое чувство голода.

Прибыла я вчера к часу пополудни, а сейчас, по моим расчетам, выходило раннее утро — часов шесть — семь. Почти сутки без еды и воды — тут любой оголодает.

Я прошла в умывальню. Честно скажу, прежнего любопытства к обстановке у меня уже не наблюдалось. Да, — ванная комната королевы; да, — позолоченная раковина; да, — милые женскому сердцу благовония и моющие средства. Но, в данный момент, все это меня уже не трогало.

Как целеустремленная черная ведьма, я могла сейчас думать только о предстоящем разговоре.

Новость о том, что Эмма еще жива, Ее величество знает, где она и, скорее всего, принимает участие в ее судьбе — была для меня на первом месте. Поэтому, сделав все свои дела, я без промедления и сожаления покинула роскошную умывальню.

Снова войдя в кабинет, я увидела, что королева сидит в одном из кресел возле изящного столика, на котором уже стоял пузатый фарфоровый чайник с двумя чашками, что стол уставлен закусками, а Ее величество задумчиво размешивает чай золоченой ложечкой.

Я нерешительно остановилась.

— Присаживайтесь, госпожа Рильке. У вас вчера был тяжелый день. Позвольте предложить вам завтрак. Не хочу, чтобы мои подданные упрекали меня в жестокосердии.

Я присела на кончик кресла, максимально вытянув спину.

— Угощайтесь. Совместим приятное с полезным — вы поедите, и мы поговорим. Не стесняйтесь. Я отпустила слуг, поэтому ухаживайте за собой сами.

Ухаживать, так ухаживать. Я налила крепкого чая в свою чашку, взяла аппетитный кусок холодного мяса, кусочек мягкой булочки, покрыла все это блаженство тонким ломтиком пустившего слезу сыра, откусила и прикрыла глаза. М-м-м, даже веселее стало. Люблю, как говорится, повеселиться… Пришло время соблюдать этикет — слушать королеву и молчать, поэтому я усиленно жевала, преданно глядя на свою повелительницу.

— Я вижу, что вы знаете об Эмме, — негромко с расстановкой начала Эльза (тьфу тьфу, это я так, про себя ее назвала, пусть никто не подумает, что я пиетет не соблюдаю).

Я настороженно кивнула. А что отвечать, если все очевидно?

— Эмма моя бывшая фрейлина, одна из немногих подруг в этом гадюшнике. Была… Потому что сейчас, от моей подруги, практически, ничего не осталось.

Я замерла, забыв о процессе жевания, боясь пропустить хоть одну фразу из этого повествования. Вот так, один на один с королевой, за одним столом- да мне титул, наверное, уже пора давать.

— Этот негодяй выгнал ее. Как только стал «героем», сразу погнал от себя. Как она плакала, как она плакала… До сих пор сердце разрывается… Я хотела наказать его, но тогда был еще жив мой муж, и это было бы странно, в свете того, что этот мерзавец спас жизнь королю. А когда король умер, страсти поутихли, я остыла, отняла только у него выплачиваемое ежегодно денежное пособие и приказала больше не вспоминать о нем. Да и Эмма просила за него в свое время. Эта дурочка, сама преданная и обманутая, просила меня не причинять вреда ее мужу.

— Где она? — спросила я.

— В монастыре Дешо. Она не захотела жить в свете, и все эти годы молится за своего непутевого муженька. Я иногда навещаю ее. Правда, с каждым годом мне это делать все труднее и труднее. От прежней солнечной Эммы ничего не осталось. И вы просите за подлеца, который убивает мою подругу на протяжении стольких лет?

Я застонала. Где справедливость жизни, спрашиваю вас я? Двое людей, созданных друг для друга, желая сделать жизнь другого лучше, на самом деле продолжают ее портить. Да! Неисповедимы пути Господни!

Пришлось теперь выступить мне и рассказать королеве все, что я знаю по этому вопросу. В начале моего рассказа Ее величество пару раз хотела меня перебить, но не на ту напала. Вы же помните про «шлею» и «победуна»? Так вот, сейчас эти бестии проявились во мне одновременно.

В конце рассказа, она присмирела, и в ее глазах появилось другое — недоверчивое и задумчивое — выражение.