Ведьма и закон. Рождение легенды

– Да, не хочу я никого! – огрызнулся Зверобой, потом вспомнил, в чем пытался убедить собеседницу, и продолжил уже спокойнее. – Желать кого-то – не значит любить.

Феникс кивнула:

– Я знаю. Любовь появляется потом.

Черт уныло покосился на спутницу. Любовь или смирение под напором беспрецедентного упрямства?

– Давай отложим пока этот разговор. Я занят.

Харикон без возражений сосредоточилась на пейзаже за окном, и Зверобой облегченно выдохнул. Кожа горела от прикосновения ее языка, маниту полыхало, требуя от хозяина немедленно получить женщину, пробудившую огонь. Черт усилием воли подавил взбунтовавшуюся энергию. Не хватало еще опуститься до секса с наивной девчонкой, которая ждет от него любви. Он к себе уважение после такого потеряет.

Один плюс: феникс сказала, что хочет тот, чье маниту свободно, а это значит, что мадемуазель Козлова не увлекла его так уж сильно.

Десяток минут спустя, они оставили машину на парковке и подошли к одноэтажному ухоженному дому в центре города. Это было древнее строение, внесенное в реестр фонда охраны культурного наследия, о чем свидетельствовала табличка на каменной стене. К низкой двери вела прозрачная дорожка, ограждающая растительность под ногами от соприкосновения с подошвами ботинок гостей. У колодца поблескивал стенд с подробным описанием исторической ценности участка и построек.

– Проходи… те.

Зверобой поморщился, глядя на выражение лица Клеомена, с которым тот поправил свое приветствие, и прошел мимо него в дом.

– Приятно снова увидеть вас, – лучезарно улыбнулся хозяин и протянул руку девушке. – Позвольте проводить.

Харикон смутилась. С ней давно не обращались учтиво или, тем более, заботливо, и контраст между поведением двух представителей одного вида созданий только усилил эффект. Как два черта могут быть такими разными? Она с любопытством взглянула в глаза гостеприимному хозяину и взяла его руку. Клеомен улыбнулся и, не отрывая взгляда от гостьи, проводил ее на кухню.

Зверобой прыснул, наблюдая глупую картину.

– Вы, должно быть, голодны? – проговорил Клеомен, покосившись на сослуживца.

Феникс прикусила губу, продолжая изучать непривычно открытого и доброго мужчину. Она таких видела в чужой памяти, но сама еще ни разу не встречала.

– Так как? – Клеомен чуть поднял брови, с ласковой улыбкой глядя в глаза очаровательного невинного создания. Он никак не ожидал увидеть, что она всерьез свяжется со Зверобоем. Первые часы после пробуждения ее сознание плыло и колебалось, она была измучена ролью батарейки для системы защиты дома Арно, и было неудивительно, что ее энергия потянулась к тому, кто спас ее от мучительного сна. Как оказалось, дело было не только в пережитом стрессе.

– Да, – она завороженно смотрела на гостеприимного черта широко распахнутыми глазами.

Зверобой прошипел безобидные проклятия на одном из иномирных языков, чем так же удивил Клеомена. Чтобы создание с его прошлым так боялось повредить энергию рядом присутствующих, что пускало в ход простые человеческие ругательства? Когда это Зверобой настолько заботился о ком-то? Хотя, конечно, со стороны на заботу походило мало. Нужно хорошо знать упрямца, чтоб заметить его особое отношение к этой девушке.

– Он вас не потрудился накормить, правда? – рассмеялся Клеомен.

Она отрицательно покачала головой.

– Что?! – возмутился Зверобой. – А в булочной я что делал?! По доброй воле туда пошел?!

Клеомен перевел удивленный взгляд на сослуживца. Ему всегда казалось, что из всей группы именно он выглядит глупо со своей нерешительностью и неспособностью привлечь внимание любимой женщины. Зверобой был его полной противоположностью и часто подтрунивал над робостью коллеги, где-то даже жалость проявлял. И вдруг выяснилось, что Зверобой не просто не способен быстро и красиво завоевать любимую девушку, он даже признаться себе не способен, что влюбился.

– Снимки на планшете. Взгляни, – Клеомен кивком головы указал на буфет, затем вновь вернулся к фениксу. – А вы, прекрасная мадемуазель, присядьте за стол, пока я что-нибудь придумаю для вас.

Она послушно села.

От Клеомена не ускользнул полный холодной обиды и ревности взгляд Зверобоя. Маниту слепца вспыхивало голубыми искрами, готовое вот-вот разгореться.

– Ты никогда раньше не влюблялся, верно? – пару минут спустя спросил вполголоса Клеомен, разогревая полуфабрикаты для гостьи.

– Что? – Зверобой оторвал взгляд от экрана.

– Подвинься. Я посуду достану. Спрашиваю, любил когда-нибудь?

– Нет. – Зверобой отошел к стене и оперся на нее спиной. – А что?

Клеомен пожал плечами:

– Просто спросил. Как тебе моя расшифровка?

– Точная, – нехотя признал Зверобой. – Не думал, что ты неформальные языки тоже изучал.

– Тогда вызывай. Полагаю, ждать встречи с тэнгу нам не понадобится.

– Это прогноз?

– Это прогноз. И он придет с Ширин. Это тоже прогноз. Она руководит его действиями.

Зверобой окинул оценивающим взглядом сначала Клеомена, потом Харикон и вышел. Феникс недоуменно следила за его действиями.

– Итак, мадемуазель, для чего же вам обрядовая одежда? – Хозяин дома мягко улыбнулся, отвлекая девушку от раздумий.