Ведьма Ильзе

— Тебе достаточно, а мне нет. Он не сказал, зачем мы его ищем. Почему он так важен? — Бек все не унимался. — Разве нам не следует знать, зачем он нужен, если мы должны убедить его поехать с нами в Арборлон? А что, если он не захочет ехать? Тогда что нам делать?

Квентин невесело улыбнулся:

— Поворачивать назад. Это нас не волнует, если он решит остаться. — Он поморщился. — Ну вот опять, Бек, ты начинаешь волноваться там, где для этого нет никаких причин.

— Ты все время мне это говоришь. Поэтому скажу, что еще меня волнует. Страннику я не доверяю.

Братья молча посмотрели друг на друга. Было темно, костер догорал, и тишина начала сменяться звуками ночи.

— Что ты имеешь в виду? — медленно проговорил Квентин. — Считаешь, что он нам лжет?

— Нет. — Бек решительно помотал головой. — Если бы я так считал, то не находился бы сейчас здесь. Нет, он, кажется, не из таких. Но я считаю, что он недоговаривает. И может быть, недоговаривает он о многом. Подумай, Квентин. Откуда он узнал про тебя и про меч Ли? Про меч он знал еще до того, как заговорил с нами. Откуда он про него узнал? Он что, следил за тобой все эти годы, ждал, когда можно будет поручить тебе какое–нибудь задание? Как он сумел убедить твоего отца, который даже слушать не пожелал, когда ты захотел идти воевать на стороне Свободнорожденных?

Бек резко прервал свою речь. Он хотел рассказать Квентину то, что поведал ему Коран о его происхождении. Хотел спросить Квентина, почему, по его мнению, Коран рассказал об этом только после того, как появился друид. Почему друид вдруг принес его в семью Ли, друиды ведь обычно такими делами не занимаются.

Но он еще не был готов говорить на эти темы. Рано было делиться своими соображениями.

— Думаю, ты прав, — сказал вдруг Квентин, чему Бек удивился. — Думаю, друид многое от нас утаивает, в том числе и то, куда и зачем мы направляемся. Но я слышал, что для друидов такое поведение обычно. Они знают то, что нам не известно, и держат эти сведения при себе. Почему это должно тебя беспокоить? Пусть события идут своим чередом, и нечего об этом волноваться. Посмотри на меня. У меня меч, считающийся волшебным. Предполагается, что я должен слепо довериться оружию, которое ни единым намеком не показало, что оно является чем–то большим, нежели просто куском прекрасной стали.

— Это другое дело, — сказал Бек.

— Нет, не другое. — Квентин рассмеялся, оперся на локти и вытянул ноги. — Все то же самое. Можно прожить всю жизнь, волнуясь из–за того, что чего–то не знаешь, или признать, что всего знать невозможно, и успокоиться. Неизвестное ведь не мешает, Бек. А вот волноваться вредно.

Бек удивленно на него посмотрел:

— Совершенно с тобой не согласен. То, что неизвестно, может причинить огромный вред.

— Ладно, подойду к вопросу иначе. — Квентин допил свой эль и снова сел прямо. — Можно ли чего–то добиться, волнуясь из–за тайн, которых, может быть, и нет? Особенно когда даже не можешь определить, в чем, собственно, тайна.

— Понимаю, — вздохнул Бек. — Но я все равно готов к тому, что нас может поджидать какая–нибудь гадость. По крайней мере, готов к тому, что, по моему мнению, может случиться с нами в пути. И я буду внимательно следить за Странником, чтобы из–за его недомолвок и туманных фраз мы не оказались застигнуты врасплох.

— Прекрасно. Ты начеку, и тебя не надуют. Но меня тоже не надуют, можешь быть уверен, хоть я и не волнуюсь по этому поводу, как ты. — Квентин посмотрел на темное небо, где в этот момент как раз промелькнула падающая звезда. — Но, Бек, нельзя быть готовым ко всему, и иногда тебя все равно надувают. Что бы ты ни делал, как бы ты ни старался, иногда твоих усилий недостаточно.

Бек посмотрел на него и промолчал. «Квентин прав», — подумал он, но выводы, которые следовали из его слов, совсем не утешали.

В эту ночь не мешали ни дождь, ни холод. Небо было чистым, воздух теплым, Бек спал без сновидений и не ворочался. Но, несмотря на это, он вдруг проснулся среди ночи, полный какой–то тревоги. Костер догорел, и на его месте лежала кучка холодной золы. Рядом с Беком, завернувшись в одеяло, храпел Квентин. Бек не знал, сколько он уже проспал, но луна уже зашла, и в лесу было темно и тихо.

Сам не зная почему, Бек поднялся и осторожно огляделся по сторонам, стараясь определить причину своей тревоги. На первый взгляд для беспокойства не было никакой причины. Он надел на себя плащ, закутался в него, на случай если вдруг подует прохладный ветер, и пошел вниз к Серебряной реке. Река разлилась от весенних дождей и тающего снега в Рунных горах, но в эту ночь она текла плавно, и поверхность ее была чиста. Бек остановился у воды. Какая–то ночная птица низко пролетела и тотчас скрылась в лесу. Бек вздрогнул от неожиданности. Он внимательно разглядывал мерцающую поверхность воды, искал то, что его беспокоило, затем перевел взгляд на дальний берег. Нигде ничего. Он глубоко вздохнул. Наверное, просто показалось.