Ведьма на госслужбе

Джейкобу очень хотелось прибить-таки Аннабель, но он держался. Держался, пока раздавал короткие приказы всем агентам в Нимерии и Арсане, пока получал сводки с линии фронта — обе страны давно были готовы к противостоянию, регулярные войска и колдуны дежурили на границах уже пару лет как.

Кассиль боялась подходить к нему. Черные тени под глазами обострились и впали, щеки пропали окончательно, скулы стали резче, и складка окола рта обозначилась ярче — Джейкоб пустил все свои таланты и своих людей, чтобы не допустить вражеской ноги на территории. Но это была меньшая часть его задач.

— Надави на герцогиню, — сказал он «барону» в Арсане. — Используй что угодно, но Арсана должна заключить с нами союзнический договор и выйти из патронажа Нимерии.

— Принято.

Фантом агента пропал, и Джейкоб потер глаза. Он не спал уже несколько дней, экстренно завершая операцию, которую готовил несколько лет, терпеливо внедряя своих людей, собирая компромат и договариваясь.

— Еще полгода, и все решилось бы бескровно, — он обернулся к своему духу. — Аннабель, черт тебя дери!

— Ты мог надавить, — его отражение дышало здоровьем и щеголяло сияющей кожей человека, только что вернувшегося с отпуска. — Не надо вешать всех собак на нее. Сам понимаешь, что и ты облажался.

Джейкобу захотелось разбить зеркало, но он сдержался — как и много раз за день до этого.

— Я не всемогущий, — резко ответил он. — Не могу предусмотреть всего. Дворец всегда был ответственностью Аннабель, и это она упустила своих служанок и фрейлин. Ей достаточно было сыграть добрую матушку, чтобы этого не произошло.

Отражение хмыкнуло.

— Как скажешь, — вкрадчиво произнесло оно. — А…

— Не делай мне голову, — Джейкоб не собирался выслушивать его. — И не надо ловить меня на «это все твоя вина и ответственность», мне уже давно не сотня, чтобы я велся на фантазии о всемогуществе. Лучше займись делом — доберись до Виндзоров.

Джейкоб подошел к зеркалу ближе и протянул флакон с кровью Этелины.

— Используй это. Сведи их с ума окончательно.

Отражение довольно улыбнулось.

— Наконец-то.

— Не вздумай наследить.

— Обижаешь, когда это я…

— С тебя станется сделать это специально, чтобы посмотреть, как я потом буду выкручиваться.

— Ла-адно, — отражение особенно мерзко растянуло это слово, имитируя интонации вредного подростка. — Та-ак и быть.

Джейкоба передернуло.

— Терпеть не могу детей.

— Я знаю.

Отражение наконец-то исчерзло, и Джейкоб отпустил защитные руны. В ослабленном состоянии он легко мог стать жертвой своего дара — отражения никогда не станут безопасны, неважно, сколько лет назад прошла инициация.

Одним из главных принципов магической силы всегда было и будет то, что главный враг любого колдуна — это он сам. Эгоистичные желания, деструктивные порывы, падения в иллюзии, желание того же всемогущества, опьянение силой и неспособность различить насланные духами видения и реальность. Все это сильно влияло на силу, искажая результаты колдовства, а отражения являлись тем, чем и должны были — отражениями личности, всего самого темного и глубокого, порожденного магией колдуна.

Самый опасный враг и лучший друг, который всегда будет рядом и никогда не покинет. Джейкоб тряхнул головой, освобождаясь от этих жутких мыслей.

— «Мы сделали, что могли», — его дух обеспокоенно повернул голову, сидя в образе черного ворона. — «Тебе надо поспать».

Джейкоб кивнул и уселся на кресло, прикрыв веки. Часик сна он действительно мог себе позволить.

* * *

Просыпалась Мелани тяжело. Голова ощущалась совершенно пустой, никаких болей и тяжести в теле, но опыт инициации поменял ее слишком глубоко. Она открыла веки и долго смотрела на лицо спящего Циарана, словно видела его впервые.

Мир казался ярче, краски насыщеннее, ощущения острее. Она провела пальцем по его щеке, наблюдая за собой.

— Определенно, доброе утро, — хриплым со сна голосом произнес Циаран, не открывая глаз. — Факт, а не пожелание, если что.

Она улыбнулась.

— Не могу сказать того же, — призналась она. — Мое утро очень странное и яркое.

— Неудивительно. Первое утро после инициации редкого и сильного дара всегда такое. Как тебе быть живой?

Она перевернулась на спину и прикрыла веки. Сердце исправно билось, глаза воспринимали цвета — Мелани никогда не задумывалась, насколько их много. Бежевые шторы, ставшие золотистыми из-за падающих лучей солнца, глубокий цвет красного дерева, темного лакированного дерева, серебристые оттенки металлических частей мебели. Мелани перевела взгляд на Циарана — красные с фиолетовым отливом волосы, светлая кожа с голубыми прожилками вен.

Без задней мысли протянув руку, она проследовала за едва проступающей веной на его лице.

— Я помню это чувство, — сказал он, не протестуя. — Я был в ступоре из-за того, насколько богат красками и ощущениями мир.

— Да, — оторвавшись от своего занятия, Мелани кивнула. — Это очень странно.

— Еще немного, и ты меня соблазнишь, — отодвинув ее руку, он оставил на тыльной стороне ладони легкий поцелуй. — Хотя явно не пытаешься это сделать.

Хмыкнув, Мелани поднялась с кровати.