Ведьма Пачкуля, или Магия вредных привычек

Впрочем, хоть Пачкуля и поступила нехорошо, лишив Шельму возможности выиграть главный приз, мы, пожалуй, простим ее и оставим в покое, тем более что ее злая шутка обернулась в первую очередь против нее же самой. Ведь не кто иной, как ее ненаглядный Скотт, оказался замурованным под слоем застывшей грязи, которая за считаные секунды успела затвердеть до каменного состояния.

— М-м-м-м-м, — мычал Скотт из своей ловушки.

— Спокойствие, господин Мертвецки. Вы меня слышите? Я стараюсь ее отлепить, но… Ой, у меня, кажется, рука прилипла! — вскричала несчастная Шельма, которая так и не успела понять, в чем дело.

— О нет! О нет! — стонала за кулисами Пачкуля, в отчаянии мотая головой и с ужасом наблюдая за тем, как ее обожаемый кумир вскочил с кресла и принялся метаться по сцене словно загнанный зверь. Что ни говори, а она здорово просчиталась, понадеявшись, что Шельма не сможет вытащить из зала ни одного добровольца и как обычно будет все демонстрировать на себе.

Пачкуля мотала головой столь энергично, что в конце концов у нее слетела шляпа. И очень некстати, потому как именно под ней она спрятала тюбик супер-пупер быстродействующего клея после того, как совершила свое черное дело.

— Ага! — взревела Шельма, опознав улику. — Теперь мне все ясно!

Что тут началось! Шельма зачерпнула из ведра увесистый шмат грязи и швырнула в Пачкулю, залепив ей прямехонько в левый глаз. Пачкуля взвизгнула и бросилась на Шельму с кулаками, и в следующую секунду обе кубарем покатились по сцене. По дороге они опрокинули ведро с грязью, и мерзкая жижа немедленно растеклась по всему полу. Публика ликовала.

Мгновенье спустя Скотт Мертвецки, который продолжал наугад носиться по сцене как угорелый, поскользнулся в вязкой лужице и улетел… Куда бы вы думали? Правильно! Прямиком в оркестровую яму, пробив ногой последний уцелевший барабан и забрызгав публику сдобренной супер-пупер клеем грязью.

Публика в долгу не осталась и открыла по Скотту огонь, используя любые подручные средства — мороженое, программки, скамейки и прочий инвентарь. Откуда ни возьмись прискакала Макабра-Кадабра верхом на Хаггисе. Она полагала, что как раз поспела к началу грязевых боев. Оставшиеся ведьмы и их помощники толпой вывалили из-за кулис и с радостными воплями ринулись в самую гущу толпы.

В итоге на полу образовалась грандиозная куча-мала, над которой гордо реяла Достопочтенная Чепухинда в желтом праздничном наряде. Под шумок она успела взобраться на Шельмин туалетный столик и теперь распевала оттуда во все горло «С днем рожденья тебя!», что, по всей видимости, и было заявленной в программе песней-сюрпризом. Впрочем, никто так и не успел по достоинству оценить ее таланта, что, безусловно, несправедливо, ведь она была не кем-нибудь, а старейшей ведьмой в лесу и Предводительницей шабаша.

Так бесславно и закончился большой конкурс талантов. Чем закончился сам вечер, мы вам описывать не будем, ибо столь позорные подробности не достойны быть приведенными на страницах нашей книги.

* * *

Несколько дней спустя Пачкуля, еще не успевшая оклематься после применения универсального растворителя для удаления застывших сгустков грязи с левого глаза, ног и, как это ни прискорбно, зада, лежала в своей постели и в унынии перечитывала второе послание от Скотта Мертвецки, текст которого мы не будем приводить здесь дословно.

— Как думаешь, стоит тратить на него рамочку? — робко спросила она.

— Тумаю, нет, — буркнул Хьюго.

— Жаль, что все так вышло. Теперь он на меня в жизни не взглянет! О, Скотт, милый Скотт! Знаешь, пока ему отколупывали клей, у него клык откололся. И все из-за меня, — сокрушенно вздохнула Пачкуля и разрыдалась.

— Не печалься, госпоша, — сказал Хьюго и протянул ей коробочку с «Призом Хьюго». — Фот, фосьми, это тебе.

— О, Хьюго, спасибо! — просияла Пачкуля. — Ты настоящий друг. Кстати, ты передал Шельме растворитель?

— Да, но она не брать. Она гофорить, что суметь наколдофать сфой. И еще что не шелать фас больше фидеть.

— Эх, а еще говорит, будто не злопамятная. Впрочем, обе мы хороши. Знаешь, что мы, по-моему, сделали?

— Что?

— Ударили в грязь лицом.

И это была сущая правда.

Глава восьмая Приятные хлопоты

До дня рождения Достопочтенной Чепухинды — а вернее, до ее двухсотлетнего юбилея — оставалась ровно неделя. Сама Чепухинда, похоже, на прочь забыла о предстоящем торжестве, что было странно, ведь обычно ни о чем другом, кроме собственных именин, она говорить не могла. Возможно, случилось это оттого, что она уже столько раз ошибалась с датой, что в конце концов отчаялась и потеряла всякую надежду дождаться светлого дня.

Ведьмы же тем временем надумали закатить для нее по-настоящему грандиозную вечеринку. Поводом для этого был не столько сам юбилей, отпраздновать который в любом случае не помешало бы, сколько намеки Чепухинды на свое желание уйти на пенсию, как только ей перевалит за двести, а это значит, что на своем дне рождения она должна будет огласить имя преемницы и новой Предводительницы шабаша.