Ведьма полесская

– И как же это ты собираешься мне помогать? Да и в каком это деле? Вообще-то я и сам во всём справляюсь…

Хима иронично покачала головой и всё так же спокойно произнесла:

– В сердечном деле, милок, в сердечном.

И тут Степан крепко задумался: «Вот шельма, всё знает! А может, и в самом деле нехай попробует! Чем чёрт не шутит! Но, что же она задумала?»

– Я сердцебиением не хвораю, – прикинулся непонятливым Степан.

– Э-э, милый, – чуть ли не с насмешкой проронила Серафима. – Ещё как хвораешь! Ты на себя погляди, лица на тебе нет. А ты говоришь…

Степан не нашёлся, что на это ответить и лишь с опаской поглядывал на ужасную старуху. Он с трудом преодолел первый страх и теперь внешне держался спокойно.

А старуха, прищурив тёмные глаза, пристально наблюдала. Хотя она уже видела, что собой представляет новый приказчик, но ей было интересно узнать определённее, из какого теста он сделан и до какой грани сможет сохранить самообладание.

– Меня трудно обдурить. Я ведь не только ушами слышу… И глаз мой человека насквозь видит, – с этими словами Серафима так зыркнула на приказчика, что тот невольно поёжился.

Степан лихорадочно соображал. Он чувствовал, что неспроста эта ведьма предлагает ему помощь. К такой только попадись – век в ярме ходить будешь. Но и послать её к чёрту – тоже страх берёт. Вот незадача!

– А с какого это интересу ты собралась мне помогать? – приказчик никак не мог понять истинного намерения старухи. – Небось запросишь потом, чтоб душу дьяволу продал! Мне такое не подходит.

– Не запрошу… Ничего не запрошу.

– Так не бывает!

– Бывает. У меня свой интерес, у тебя – свой.

– Хм, и какой это у тебя может быть интерес? – с ходу ляпнул Степан и тут же сообразил: «Прохор!»

Старуха пристально наблюдала за приказчиком.

«Та-а-ак… – подумал он. – А вот это уже по-настоящему интересно! Хм, а я-то с перепугу и не догадался сразу!»

Заметив резкую перемену в лице Степана, Серафима лишь ухмыльнулась:

– Ну, наконец-то! Дошло-таки на седьмые сутки!

– А что будет после «твоей помощи»? Что станется?

– Как «что»? Тебе – девка…

– А тебе?

Серафима устремила взор в синюю даль и загадочно произнесла:

– А мне жить станет легче… – Переведя взгляд на приказчика, она строго спросила: – Уразумел ли?

– Дык… а я что? Мне всё равно… – опять нервно запыкал Степан.

– Вот то-то же. Поменьше спрашивай – подольше покой иметь будешь.

– Понял… не маленький… – выдавил приказчик и, видя, что всё равно ему деваться некуда, смирился. – Ладно, уговорила. От меня-то что надобно?

– Да ничего особенного, – вздохнула Серафима и, кивнув в сторону близлежащего леса, устало сказала: – Пошли к опушке, растолкую. Старая я уже, ноги начинают болеть, кости ломит. Вон на корягу присяду – и говорить проще станет.

– Пошли, – согласился приказчик и с тревогой начал всматриваться в лесную тень.

Присев, Хима скоро объяснила приказчику, что ей нужно и как это сделать. Степан даже удивился такой пустяковой затее. Он ожидал, что ему придётся исполнять опасное и рискованное поручение. А тут – тьфу! Пустяк!

У приказчика даже настроение взыграло. Слушая спокойный говор старухи, он совсем осмелел. Удивляясь самому себе, Степан даже впал в размышления: «И не такая уж страшная эта ведьма. Если бы не обсмаленная рожа, обычная селовая баба. А вот за заботу благодарствуем. Глядишь, да и выйдет толк какой…»

Серафима, глянув на приказчика и заметив на его лице слишком довольное выражение, неприязненно буркнула:

– Рано размечтался. О деле лучше думай. Это сразу кажется, что всё просто. А как оно обернётся, кто знает…

Степан опять поразился прозорливости старухи.

– Не переживай, будет тебе угощение, – сказал он и, немного помолчав, не удержался, спросил: – Скажи, Хима, морда вот у тебя опаленная – Прохор постарался?

От изумления глаза Химы округлились, как у совы. Не найдя что ответить, она ошеломлённо уставилась на приказчика. Никак не ожидала от него такой наглости. Так ничего и не сказав, она отвела в сторону взгляд и притронулась рукой к шрамам. Вопрос Степана остался висеть в воздухе.

– Ясно… мне он тоже стоит поперёк горла, – тихо произнёс понятливый приказчик.

– Ну так чего ж ты скачешь сегодня по свету, как полоумный?! Соберись, поднатужься, возьми да и проглоти этот кусок, раз он у тебя в горле стоит, – зло съязвила старуха.

– Ага, проглотишь. Ты и то вон, как я понял, подавилась, а куда уж мне.

– Ты, милок, говори, да не заговаривайся. Осмелел, видать? – злобно прошипела Серафима. Её уже начала раздражать настырность приказчика.

– Ладно, ладно, не серчай. Осмелел, не осмелел, а нынче мы, Хима, с тобой в одной упряжке. Цели у нас, правда, трошки разные, а вот дорога к ним одна.

– Одна… – согласно кивнула головой Хима. – И я-то дойду, а вот ты со своим языком да никчемной душонкой как бы в канаве на обочине не оказался.

– Сплюнь, старуха!

– Так я и сплёвываю-то всегда по делу, а оного пока не вижу. Ну, да хватит без толку трепать. Обсудили что надо – и разошлись. Как бы тебе не припоздниться, – сказав последние слова, Серафима поднялась.

– Погодь, погодь трошки. Я что спросить-то еще хотел…