Ведьма полесская

– Вот, – выдохнул он и для всеобщего обозрения поднял в руке красивую, а посему и дорогую, на его взгляд, вещь. – Это чтоб Марылька всегда была такой красивой как сейчас!

Приказчик ожидал услышать восхищённые возгласы и гул одобрения, но в хате продолжала стоять гробовая тишина. И лишь совсем опьяневший Кузьма, не осознавая, что происходит, пытался разглядеть затуманенным взором подарок.

– А ну… Николаич, поверни… ну… Не вижу, что это… там у тебя блестит, – заплетающимся языком промычал он и даже попытался привстать, чтобы лучше разглядеть вещицу в руке приказчика.

Степан с готовностью поворачивал свой подарок и даже подошёл поближе к единственному гостю, проявившему интерес к прекрасному подношению.

В руках Степан держал вещицу, которой позавидовала бы любая панночка. В замысловатом, скорее всего, фабричном обрамлении, представляющем собой витиеватые узоры, сверкало отображением горящих свечей и плошек… зеркало.

– Ты сам додумался до этого иль надоумил кто? – угрожающе произнёс Мирон.

– А… что? – совсем растерялся приказчик и непонимающе уставился на свой подарок. – Что-то не так? На ярмарке… купил… По мне, так очень даже… завидное зеркальце… – промямлил Степан. Не мог же он признаться, что это зеркало дала ему Хима и что сейчас он исполняет её наказ.

– Ты что, с луны свалился иль каким басурманином тут прикидываешься? – ещё больше распалялся возмущением сват.

С нарастающим ропотом недовольства оживились наконец и остальные гости.

– Ты бы, Степан, ещё иголок молодым подарил!

Так уж издревле заведено у православных, да и не только у них, что на свадьбе не принято дарить молодожёнам острые предметы: ножи, иголки, которые, кстати, очень ценились в хозяйстве. Но по поверью полесских селян, острые и колющие подношения на свадьбе – это в любом случае не к добру. Они вносили в семью разлад, ссоры, колкости между супругами. А вот зеркало, которое считалось окном в потусторонний мир, и вовсе несло зло и необъяснимые беды.

– Я принимаю подарок! – раздался вдруг громкий и уверенный голос невесты, заставивший всех замолчать.

Гости с недоумением молча глядели на Марыльку. Даже Кузьма, непроизвольно икнув, плавающим взглядом пытался найти невесту. А Марылька, не моргая, холодным взором вонзилась в нежеланного гостя и так же холодно произнесла:

– Дайте ему гривенник… и как всем – чарку и каравай.

Мирон бросил на Марыльку укоризненный взгляд, но спорить не стал. Может быть, и правильно поступает невеста. Какой ни гость, а поступать с ним дурно не годится.

Сват угрюмо взял из кучи надаренных денег гривенник и, забрав у Степана зеркало, взамен сунул ему в руку десятикопеечную монетку. Считалось, что такое действие отводит от семьи черный умысел, если, конечно, таковой имел место. В этом случае это был уже не подарок, а покупка, что в корне меняло дело.

Приказчик выпил поднесенную ему чарку горелки и протянул руку за караваем. Мирон замялся, но всё же подал ему самый невзрачный из оставшихся кусочков.

– Благодарствуем за угощеньице… Будьте здоровы. Мне уж пора…

Приказчик попятился к дверям, бережно держа в руке каравай. Он так и не попробовал его. Теперь уже долго задерживаться здесь Степану было не с руки и он, зыркая загнанным зверем на враждебно затихших людей, молча покинул хату.

Тишину нарушил сват Мирон:

– Никого не забыли караваем попотчевать? – обращаясь к гостям, громко осведомился он. Настроение у него было испорчено.

– Все испробовали!

– Смачный пирог! Всем досталось! – в разнобой, недружно отвечали гости, тоже уже без прежнего задора.

– Ну, так наливайте, пейте, закусывайте и песни заводите! – сказал сват и, наклонившись к Марфе, тихо произнёс: – Я отойду ненадолго. Гости тут уж и без меня добра с горелкой управляются.

Мирон спешно выскочил на двор и в свете большого яркого костра стал вглядываться в толпу. Никто не обращал на встревоженного свата внимания, а ему это было и на руку.

Мирон в сердцах зло выругался. Но вот его взгляд наткнулся на деда Лявона. Старик многозначительно чуть кивнул головой и опять, смешно вытянув шею, незаметно указал бородой в сторону околицы. Мирон кинулся туда. Он уже понял, где и кого надо искать…

Степан с нетерпением и страхом ожидал появления Химы. Вспотевшая рука сжимала кусочек свадебного каравая, обёрнутого в тряпицу. Стоя под раскидистым дубом на краю села, он напряжённо вслушивался и вглядывался в окружающий ночной сумрак. Встреча назначена здесь. Приказчик уже жалел, что сам выбрал это место. У этого дуба постоянно назначают свидания влюблённые парочки, и не дай бог, если его заметят тут с ведьмой, да ещё в такой час! Быстрее бы она явилась, эта чёртова Хима! А ещё лучше было бы, чтоб дочку свою прислала. Как не крути, а с девкой и спокойнее и приятнее иметь дело.

И вот слух Степана уловил в темноте осторожный шорох шагов. «Ну, наконец-то!» – с облегчением подумал он и повернулся навстречу Химе.

– Хима, ты? – нетерпеливым шёпотом спросил приказчик.

– Ага, я, – ответила появившаяся тень, и тут же в глазах Степана вспыхнул веер искр, на мгновение сменившийся яркими разноцветными кругами.