Ведьма полесская

– А дальше что?.. – устало спросила Янинка.

– А ничего… Далее всё само образуется.

Янинка в изнеможении упала на полати и через мгновение уже спала младенческим сном.

Ещё малость потоптавшись, старая ведьма подозрительно глянула на спящую дочь.

– Скоро, однако ж, выдохлась… Ничего, ничего… втянется. Та-ак, теперь мой черёд за дело взяться, – проворчала себе под нос Серафима и оглядела разбросанные атрибуты, необходимые ей для заклинаний.

В отличие от тихих, но горячих просьб-приворотов Янины, хриплый шепот старухи звучал уверенно и властно. Старая ведьма своё дело знала. И сила колдовства её была замешана не на ребячьей любви, а на лютой злобе. Но то и другое, направленное в одну цель даст славный результат. Серафима в этом была твёрдо уверена.

Янинка проснулась, когда солнце уже давно высушило на траве слёзы утреннего тумана. Она испуганно вскочила, будто проспала что-то очень важное. Потерев глаза, кубарем выскочила из избушки, громко хлопнув дверью.

– Тьфу! – раздражённо сплюнула Серафима, вздрогнув от внезапного шума.

– Ну, чего всполошилась?

Не проронив ни слова и лишь щуря глаза от яркого света, Янинка растерянно замерла на крыльце.

Расправив затекшую спину, Хима недовольно посмотрела на дочь. Туесок с не дочищенными первыми грибами стоял у её ног. Прошамкав какие-то ругательства и вспомнив всех чертей и бесов, старуха добралась и до дочки:

– Напугала только, малахольная. Жуть какая приснилась аль чего? – вопросительно уставилась она на дочку.

– А-а… ничего ещё не случилось? – глядя на мать, Янинка наивно, по-детски хлопала ресницами.

– А что должно случиться?

– Ну как же… я так старалась… Что-то должно ж происходить.

– О-хо-хо, – вздохнула Серафима. – Я ж тебе сказала: всё, что надо, образуется само собой. Своё дело ты уже сделала. Займись-ка вон лучше грибами, тут трошки осталось… А я пойду лучше в печке затоплю.

На лицо Янинки легла тень разочарования. Делать ничего не хотелось, и уж тем более сидеть над первыми малюсенькими лисичками.

Ни слова не сказав матери, Янинка бесцельно побрела среди деревьев. Ей казалось, что что-то важное должно было происходить уже с самого утра. Послонявшись ещё немного вблизи избушки, девушка остановилась на прогалине. Ласковые солнечные лучи приятным теплом ложились на лицо. Янинка прикрыла глаза и подняла голову навстречу утренним лучам. Постепенно на неё нашло умиротворение. Почти ни о чём уже не думая и немного отрешившись от неотвязных грёз, девушка некоторое время беззаботно нежилась в объятиях утреннего солнца. Но какое-то беспокойное чувство не оставило надолго девушку и снова втянуло её в тревожные раздумья. И Янинка осознанно поддавалась этому чувству, накручивала себя, и ей опять казалось, что вот-вот должно что-то начаться!

Но ничего в этот день не началось! И на следующий – тоже. Время шло, а в жизни Янинки ничего не изменилось. Как же это так?! «Вот тебе и хвалёное колдовство!» – разочарованно думала девушка, вспоминая недавние увещевания матери.

И вот в один из летних дней, когда сомнения уже основательно разъели её надежду, первая ласточка событий опять окрылила девушку…

Янинка стояла у опушки рядом со своим жилищем и задумчиво наблюдала за маленькой серой птичкой. Скрипнула дверь. Вспугнутая пичужка вспорхнула и скрылась в листве. Девушка всё так же продолжала стоять. Даже не поворачивая головы, она физически ощущала на себе напряжённо-пристальный взгляд матери.

– Чего стоишь-то там как онемелая?! – властный голос старухи опять сквозил раздражением. – Аль заняться нечем?

– Да так, задумалась трошки.

– Задумалась она! Шла бы, пока не жарко, ягод набрала. Хоть какой прок был бы.

Перечить матери Янинка не стала и молча вернулась в избушку. Ей сейчас меньше всего хотелось кормить комаров в ягоднике, но идея побыть в одиночестве пришлась ей по душе.

Девушка наскоро перекусила вчерашним варевом со щавелем и, прихватив туесок, не без удовольствия покинула закопченную избушку.

– Недолго ж ты добренькой была, – в сердцах тихо обронила дочь, проходя мимо матери.

Янинка уже привыкла к лесному царству, научилась многое понимать в скрытой жизни его обитателей; она часто искренне восхищалась удивительными причудами матушки-природы и радовалась этому как дитя. Ей всегда нравилось просто бродить по лесу. В такие мгновения она наслаждалась свободой и отдыхала душой. С матерью же хоть и наладились отношения, но, по всему видать, ненадолго. Янинка уже просто не могла долго выносить её общества. Скверный нрав старухи давил и угнетал её сознание. Вот поэтому бесцельное гуляние по лесу было для девушки единственной и своеобразной отрадой.

Янинка намеренно пошла к ягоднику более длинной тропой. Бредя среди деревьев, она полностью отдалась мечтаниям и грезам. В голове мыслям о ягодах места ну никак не оставалось.