Ведьма поневоле

Шаман был уважаемым человеком, но ни знаний, ни боевого опыта не имел. Не зря в лес никто кроме них не сунулся. Продираясь сквозь кусты, поросль и колючий бурьян, они попали в засаду у первого же небольшого оврага. Засевшие там целой ватагой злые-презлые крестьяне, засыпали их стрелами, подняли на рогатины первых вылезших из бурьяна нукеров и благополучно разбежались в разные стороны. Погрозив крестьянам саблями, двинулись дальше. В следующий раз в засаду попали у маленького лесного ручья. Гадкие крестьяне напали с двух сторон. На этот раз потери понесли обе стороны, нукеры всё же были отборными воинами, драться они умели. С грехом пополам и большими потерями разогнать озверевших крестьян всё же удалось. Шаману разрубили ногу, трём из пяти советников проломили головы. Рабы и слуги сбежали ещё у первой засады. Кроме всего прочего, подлые землепашцы, разбежались по лесу прихватив с собой монгольских лошадей. Половина из оставшихся в живых нукеров оказались безлошадными.

Делать нечего, пошли дальше, надеясь, что все засады были уже позади. Так и было, но не потому, что крестьянам было лень пройти несколько лишних километров. Они увидели это существо уже когда избитые, ободранные и усталые располагались на короткий отдых. То самое, со множеством глаз и рук, которое встретил убегающий Ганжуур.

Издавая радостные, утробно-булькающие звуки, чудовище набросилось на людей, не обращая вообще никакого внимания на стрелы и сабельные удары. Двигаясь с невероятной для трёхметрового существа скоростью, оно хватало жертву и сгибая пополам, ломало ей позвоночник, либо, сломав руки или ноги било об дерево, ломая все рёбра. Некоторым повезло особо, прижав человека к земле ногой, чудовище раздирало бедолаге живот и убедившись, что кишки оказались на земле, бросалось на следующего. Последние четверо нукеров попытались сбежать, но судя по звукам, им это не удалось.

Застывший в той же позе, в которой был сброшен на землю лошадью, Ерден не дыша смотрел на творящийся вокруг ужас. От страха он не мог даже пошевелиться, не говоря уже о попытке сбежать. Его разум едва держался, пытаясь не свихнуться. Внезапно, он подумал о том, что чудовище старалось искалечить людей, но не убивать. Он не мог сказать за всех, но большинство ещё были живы, просто ничего не могли поделать из-за множества переломанных костей, сломанного позвоночника, или разбросанных по округе кишок. Осознав это, Ерден наконец обмочился.

Трёхметровый урод вернулся, неся за ноги всех четырёх беглецов. Удобно устроившись на большой коряге, он выбрал одного из них, когтями срезал с него доспехи и всю одежду, и разинув пасть ухватил его голову четырьмя ручками, заменявшими ему нижнюю челюсть. Из верхней челюсти выдвинулся один единственный, напоминающий змеиный клык. Этим клыком он ловко вскрыл жертве череп, достал ручками мозг и отправил его в слюнявую пасть, громко и мерзко чавкая, явно наслаждаясь процессом.

Оставшееся без мозга голое тело он закинул себе за спину, где его ухватили те самые сотни маленьких ручек. Пальцы цеплялись за труп, а в маленькой ладони каждой из них открылась круглая пасть, которая, словно пиявка впивалась в тело, пожирая его.

Ерден слушал многочисленные, мерзкие, чавкающие звуки и сходил с ума. Его страх перерос все возможные пределы. Он перестал чувствовать окружающий мир и видел только монстра.

Из кустов вылезло ещё одно порождение Бездны, привлечённое в регион вратами, а конкретно сюда, запахом крови, страха, боли и страданий.

Выглядело оно как очень худая, измождённая голодом, лысая девушка с красивым, но застывшим словно маска лицом. С человеком её спутать было невозможно. Задние конечности, от колена, были как у животного, только без шерсти, с большими когтистыми лапами. Передние, вполне человеческие, отличались слишком длинными пальцами и острыми, узкими как сабли когтями. Манера передвижения так же была крайне странной, рывками с остановками, а благодаря чрезвычайно подвижным суставам, она могла занимать практически любые, даже самые безумные позы. Например, с головой, повёрнутой назад.

Осторожно подкравшись к одному из тел, она посмотрела на переставшего чавкать первого монстра. Оба замерли и пялились друг на друга с минуту. После этого, у «девушки» пошло вверх сразу всё лицо, открываясь словно капот автомобиля, которое на самом деле оказалось верхней челюстью жуткой твари. Рот твари был усыпан узкими, но довольно короткими клыками-саблями, зубы имелись даже в глотке. Раззявив пасть, она вцепилась ею в плечо булькающего кровью монгола и легко потащила в кусты.

Первый монстр не возражал. Даже напротив, он подхватил ближайшего к нему переломанного человека и бросил в те же кусты в которых скрылась «девушка». Вот так вот, не жалко, кушай, подруга, сегодня пир.

Это было уже слишком. Психика мурзы не выдержала увиденного. Заорав так, как не орал никогда в жизни, он бросился бежать.