Ведьма поневоле

– Мы ей обязаны. Она не сомневалась, когда себя на куски рвала, а мы что?

– Отец Феодосий, ты это, ты успокойся. Сейчас просто поедем дальше. Не надо никакую жуткую тварь вызывать.

– Сами позвали, а теперь обзываться? – прошепелявила Путаница.

Все аж подпрыгнули. Нехороший холодок пробежал по спинам храбрых воинов. Ну и что теперь делать, мечи доставать или хлеб да соль предлагать?

– Не серчай, нечисть лютая…

– Можно просто по имени.

– Извини, на нервах все, волнуемся.

– Нервы, это плохо. От них болезни всякие случаются. Жёлтая кровь, например, идти начинает. Как у вашего Феди.

– Не было никакой жёлтой крови! – возмутился Федя, – Пока.

– Ты ток на дорогу не гадь.

– Мы в лесу!

– И как она это делает? Только что тумана не было и на те, не видать кругом.

Путаница подлетела ближе к отцу Феодосию.

– Слушаю.

Священник видел Путаницу первый раз в жизни и сразу стал надеяться, что в последний. Она не вызывала отвращения, в ней не было мерзких или противных взгляду черт, но и человеческого в ней совершенно ничего, кроме формы тела не было. Перед ним была чуждая этому миру форма жизни. Очень опасная и внушающая страх. Но не время пасовать, надо спасать Катю.

– Вы, вроде, с Екатериной Андреевной подруги. Беда с ней приключилась, умирает она.

Чудище заглянуло в повозку.

– Божечки мои! Вы что натворили, юродивые. Вы зачем ведьму сломали?

– Да она как-то сама поломалась. Монголов убивала, тысячу убила, а потом как давай крыши поджигать да домами швыряться, вот и перестаралась.

– Многочисленные повреждения внутренних органов, – добавил Василий.

Путаница хмыкнула, потыкала когтём Катю в живот.

– Н-да, подруга, своеобразные у тебя увлечения. Тысячу, говоришь. Неплохо, а больше монголов не было?

– Как не быть, были. Остальных мы сами порубили. Больше монголов не осталось, управились мы с ними.

– Жадные какие, – Путаница расплылась в зубастой улыбке, – а я знаю где монголы водятся! Хочешь, десять тысяч приведу?

– Э, нет, не надо. Мы тоже знаем, где монголы водятся, но без них как-то спокойнее.

– Как хочешь. Если что – обращайся!

– Я и обращаюсь! Екатерина Андреевна умирает.

Путаница снова потыкала Катю в живот.

– Да, умирает. Уже совсем скоро умрёт. Сейчас дрыгаться вся в агонии начнёт, потом подскочит с раскрытыми глазами, скажет что-нибудь эпическое в никуда и упадёт замертво. От меня ты чего хочешь?

– Я думаю, что врата ей помогут. Не успеваем мы. Может быть есть способ быстро туда попасть?

– Может быть и есть.

– А поточнее?

– Ну, если совсем точно…

Путаница развела руками, туман отступил за деревья, и отец Феодосий с удивлением увидел, что они уже стоят перед вратами. Он, Стоян, Сом, Чеслав, Василий и повозка с Катей, но без лошади.

– Ух, ты! Как же это…

– Зови меня великим мастером пути, – Путаница весело облетела священника, – мастеро-о-ом, пути-и-и-и. Теперь, я съем твою печень!

– Правда? – отец Феодосий скривился, как он без печени жить будет, – Я же умру без печени.

– Нет, не правда. Не нужна мне твоя печень. Я уже твоим страхом перекусила. – Путаница снова радостно заулыбалась и сжав священнику своими ледяными ладонями щёки, несколько раз надавила, издавая странные звуки, – Пф-ф-ф, сь-сь-сь. Сь-сь-сь.

– Фто ты деаеш?

– Звук красивый, мне нравится – сь-сь-сь.

– Тьфу, ты! Нашла время баловаться. – отец Феодосий убрал от себя ледяные руки нечисти, – Ещё бы тебе шепелявой он не нравился.

– Считай это моей очаровательной особенностью, изюминкой!

– Ну да, больше же в тебе ну ничего примечательного нет. Девушка как девушка, на улице мимо бы прошёл не заметил, только голая.

– А-а-а-а! Почему ты раньше не сказал?! Не смотри!

Стоян подошёл, снял плащ, обернул им поперёк тело Путаницы, прикрыв грудь и бёдра, заколол булавкой.

– А лошадь где? И остальные?

– Делать мне больше нечего, всю вашу кодлу бородатую сюда тащить. Лошадь тяжёлая. Перебьётесь.

– Что ж, спасибо тебе Путаница. От всех нас искренняя и большая благодарность! – отец Феодосий даже слегка поклонился, из вежливости, пересилив самого себя.

– Да ничего. В лесу скучно, а вы забавные. – она уселась на край повозки и вытянула ноги, – У меня ноги красивее. Икры полнее. Или сделать тоньше?

Отец Феодосий покачал головой. Кому что.

– Ну что, мужики, осталось придумать как заставить этого колдуна, – он кивнул в сторону врат, – нашу Екатерину Андреевну вылечить, но при этом не заполучить её кровь.

– А эта чего тут околачивается? – Чеслав указал на Путаницу, – Как-то мне не по себе от её присутствия.

Путаница перевернулась в повозке на спину, свесившись головой в низ вверх тормашками.

– Я тебе не нравлюсь? Посмотри, какая я красотка! – и она вытянула вверх руки, увенчанные медвежьими когтями, играя запястьями.

– Ты себя в зеркале видела? Столько зубов даже у крокодила нет, а увидев эти когти, медведи разбегутся. И кожа белая как мел. И холодная.

– Грубиян. Кстати, если я чего захочу, мне твоё согласие не понадобится.

– Это весьма прискорбная весть.

– Екатерину Андреевну не зацепи, красотка. Чего ты там вообще крутишься?