Ведьма с серебряной меткой. Книга 1

Звучало непривычно. Забыл уже, каково это.

Стараясь ступать неслышно, Аламар обошел вокруг кровати, присел на край. Пропустил сквозь пальцы шелковые пряди. Они пахли карамелью, совсем чуть-чуть, но от этого аромата на душе внезапно сделалось тепло и спокойно.

В самом деле. Милая девушка. Что вообще на него нашло, когда он решился… на то, что решился?

Дани пошевелилась, но не проснулась. И — совершенно внезапно — Аламар ощутил желание… нет, почти потребность коснуться ее губ, ощутить их шелковистую мягкость, попробовать на вкус.

Опираясь на локоть, он наклонился.

Поймал ее легкое, тихое дыхание. Длинные ресницы трепетали, как будто Дани что-то снилось.

Он замер на мгновение, все еще пытаясь понять, что же чувствует на самом деле.

Ненависть спряталась, уползла в темные закоулки души. Осталось… да, осталось самое простое желание — поцеловать. Просто почувствовать.

Губы у нее были просто волшебными. Пухлыми со сна, теплыми, сладкими. Аламар осторожно отстранился. Почему-то ему не хотелось, чтобы она проснулась именно сейчас и увидела его таким… беззащитным, что ли?

Дани вздрогнула во сне, улыбнулась и выдохнула:

— Ксеон…

Мир вокруг подернулся багровой дымкой накатывающего сумасшествия.

— Ксеон?!! Ах, Ксеон? — из горла рвался вопль вперемешку со звериным рычанием.

Дани вскинулась, непонимающе уставилась на него.

— Тварь, — прорычал Аламар, — я предупреждал. Не упоминать в моем доме…

— Го… господин… — и она задрожала всем телом, торопливо отползая на другой край кровати.

— Куда? — взвыл Аламар, — куда собралась?

Схватив ее за лодыжку протезом, резко дернул на себя. Злость, ненависть, ярость — разливались под кожей, жгли, требуя выхода.

С силой раздвинул ей ноги, навалился всем весом, распластав по кровати. Кажется, Дани хрипела, хватая ртом воздух. Кажется, из ее широко распахнутых глаз покатились слезы. Яд жег изнутри, заставляя корчиться в агонии.

— Господин… не надо… — всхлипывала она.

А в ушах медным гонгом стучало — Ксеон, Ксеон…

— Замолчи, — прошипел он в белое, как мел, лицо.

И в следующий миг резко, рывком, вошел в горячее и сухое лоно, выбивая из ее горла болезненный стон.

— Ксеон, говоришь… Смотри на меня, тварь. Смотри-и-и…

Она послушно смотрела. На него — и сквозь. И молчала, стиснув зубы, тяжело дыша.

Несколько рваных движений — и мир взорвался, на миг утратив вкус и цвет. Только вот… боль никуда не делась. Легче не стало.

Аламар скатился на постель, затем поднялся, быстро привел в порядок одежду.

Дани все также лежала неподвижно, даже подол рубашки не одернула. Пальцы судорожно сжали простыни, губы посинели, глаза закрыты.

— Поднимайся, — Аламар схватил ее за предплечье, дернул, усаживая. — Через пять минут мы ждем тебя к завтраку, моя дорогая жена. И будь добра явиться довольной и веселой.

— Что… мне одеть? — хрипло прошептала она, не поднимая глаз.

Волосы волнами окутывали ее худенькие плечи, падали на лицо.

Аламар ткнул пальцем в висящие на спинке стула чистую сорочку и длинный халат.

— Одевайся и выходи. Если, конечно, не хочешь огорчить своего друга Эльвина.

…Она и в самом деле пришла довольно быстро. Остановилась на пороге столовой, щурясь, оглядела присутствующих. Аламар на всякий случай отставил чашку с недопитым кофе. Мало ли, что этой ведьме взбредет в голову.

За отведенное ей время Дани ухитрилась умыться, прибрала волосы, закрутив их в подобие узла на макушке. И сейчас топталась, кутаясь в длинный, в пол, стеганый халат. Нервно кусала губы. Глаза — краснючие, наверняка ревела перед этим.

— Какого темного? — прошептал Эльвин.

— Проходите, госпожа Нирс, — Ньями торопливо поднялась со своего места, — ваше место рядом с хозяином.

Дани медленно двинулась вперед, какой-то странной, ломкой походкой. Так, словно ей было больно переставлять ноги. Пошатнулась, постояла, тяжело и со свистом втягивая воздух. Аламар почувствовал на себе тяжелый взгляд Эльвина.

— Так, — громко сказал целитель, — пожалуй, мне пора. Я и без того задержался в этом доме и злоупотребил вашим дивным обществом, мастер. Разрешите откланяться.

Дани кое-как доковыляла до отведенного ей места, опасливо покосилась на Ньями, потом присела на краешек стула так, чтобы при этом быть как можно дальше от Аламара.

— Вы… уходите, господин Эльвин? — спросила хрипло.

— Я вернусь, госпожа Нирс, — целитель элегантно откланялся. Даже черное пятно на кружевном жабо не портило впечатление, — обязательно вернусь. Возможно, завтра.

— Будем ждать с нетерпением, — съязвил Аламар.

От Дани пахло ароматным мылом и уютом. Внезапно накатило отвращение к себе самому. Молодец, ай, молодец. Победил страшного врага.

Эльвин кивком обозначил поклон и вышел прочь. Ньями принялась суетиться вокруг девушки, налила в чашку кофе, добавила сливок. Потом положила на блюдце гренку, подвинула вазочку с джемом.

— Приятного аппетита, госпожа Нирс.

Дани промолчала, только хмуро посмотрела на няньку. Перевела взгляд на молчаливого Кио. Затем — на Аламара.

— Я не буду это есть.

— Это почему же? — он подпер кулаком подбородок, поймал взгляд Дани и… почему-то уставился на скатерть.