Ведьма с серебряной меткой. Книга 1

— Молчи, — приказал он, опускаясь рядом на колени, — все хорошо. Смотри на меня. Сейчас придет Эльвин. Он целитель высокого уровня, Дани. Все будет хорошо, не бойся.

— Мое… лицо, — наконец просипела она, с трудом ворочая языком и осознавая, что вместо губ — разодранное в клочья мясо.

— Эльвин справится, — Аламар говорил очень тихо, спокойно, как будто Дани была маленькой испуганной девочкой.

Да, впрочем, так и было.

Ее начинал бить озноб. Комната кружилась, смазываясь в багровое пятно.

И, наверное, она даже была благодарна за то, что Аламар легко подхватил ее на руки и осторожно уложил на кровать.

— Не надо… ис…пачкаю…

— Не дури, Данивьен. Давай мы твои руки положим вот так, на простыню. Я бы швы наложил, но Эльвин здесь будет уместнее. Смотри на меня. Потерпи. Уже скоро тебе станет легче.

— Мне больно, — выдохнула она, — не понимаю…

— Сиди спокойно, — приказал он тоном, не терпящим возражений, — можешь глаза закрыть, если так легче.

Но она не закрывала. Щурясь, наблюдала за тем, как Аламар повернулся и отошел от кровати, потом присел на корточки, как будто разглядывая что-то.

Он был в одних черных шароварах, и Дани смотрела и смотрела в широкую спину, одна сторона которой была перепахана рваными рубцами.

А потом поняла: теперь у нее таким будет лицо. Всеблагий слишком жесток к ней, чтобы вот так… не оставить ничего, вообще ничего хорошего.

Наконец Аламар закончил свое исследование и вернулся к ней. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять — верховный инквизитор пребывал в ярости. Глаза пылали.

— Ты видела, что на тебя напало?

Осторожное, робкое прикосновение к руке.

Тело сотрясает крупная дрожь. И она как будто проваливается вникуда, временами выныривая, щурясь на внезапно яркий свет.

— Говори со мной, Дани. Тебе это нужно сейчас, пока Эльвин не явится.

— Д-дракон…

Аламар усмехнулся, потер пальцами переносицу.

— Я считал Бьянку умнее… Это ведь я подарил ей этого механоида, элитного, дорогого механоида на день рождения. А она решила распорядиться им таким образом.

— Но… почему? Почему? — рваные, сиплые рыдания.

Инквизитор пожал плечами.

— Женщины как правило глупы и мстительны. Задетое самолюбие и все такое. Понимаешь?

Понимание каплями просачивалось сквозь боль.

Но разве помойная крыса Дани могла быть ровней благородной Бьянке?

— Мне только вот интересно, на что она рассчитывала, — усмехнулся Аламар, — выше нос, Данивьен. Аристократка разглядела в тебе помеху собственному благополучию.

— Мое лицо, — зубы клацали, — ох… господин…

— Все будет в порядке с твоим лицом.

Он протянул руку и коснулся скулы.

— И я больше не допущу ничего подобного. Кстати, расскажи мне, где ты научилась есть столовыми приборами, м? Да еще и правильно выбирать нужный? На королевском ужине ты меня приятно удивила…

— Тетушка учила… о-ох, не могу больше… не могу-у-у!

— Терпи.

Как раз в это время раздались взволнованные голоса. Аламар выпрямился, повернулся к двери. А потом Дани увидела, как в спальню почти вбежал Эльвин. Увидел Дани, глянул быстро в сторону Аламара. Инквизитор едва заметно кивнул.

— Ну, как тут наша пострадавшая? — наигранно-веселым голосом поинтересовался маг.

Дани невольно растянула губы в улыбке и застонала. Нет, уж лучше не пытаться шевелить ими.

Она заглянула в яркие глаза Эльвина и неожиданно увидела в них свое изодранное, залитое кровью лицо в спутанных, слипшихся волосах. Перед мысленным взором стояла спина Аламара, перепаханная бугристыми рубцами.

— Кио мне рассказал уже, — сказал Эльвин, покосившись на инквизитора, — прямо… неожиданно. Да.

И тут же, обращаясь к Дани:

— Милая моя, закрывай глаза. Сейчас я досчитаю до пяти, и ты уснешь. А когда проснешься, все будет, как прежде.

— Это… возможно? — прошептала она.

Эльвин улыбнулся.

— Конечно, возможно. Мой дар целителя позволяет многое. Пожалуй, только отсутствующую руку не смогу прирастить своему учителю.

Глава 9 Дом ее детства

— Останови! — Аламар постучал по стенке кареты и, едва дождавшись выполнения приказа, распахнул дверцу и выскочил наружу.

В лицо хлестнул ветер, швырнул колючую ледяную пыль.

— Жди, — процедил инквизитор и, не оглядываясь более на возницу, медленно побрел по набережной.

Ему просто необходимо побыть наедине с собственными мыслями.

Вот, прямо сейчас, в этой молочной предрассветной мгле, под надоедливый шорох гальки, катаемой волнами.

Определиться, наконец, что делать дальше. В особенности с Бьянкой, этой высокородной дурой, которая сперва показалась довольно разумной молодой особой, а на поверку оказалась кусачей болонкой с куриными мозгами. Но Бьянка — это во-вторых.

Во-первых — Дани. Ха! Его жена.

Аламар уехал из дома сразу же, как только Эльвин спустился в гостиную. Выглядел целитель так, словно на нем возили кирпичи. Прошел понуро в комнату, плюхнулся в свободное кресло и замер, откинув назад голову и прикрыв глаза.

— Я все сделал.

Голос пустой и холодный.

Именно в тот миг Аламар с трудом переборол в себе желание броситься наверх и посмотреть, каково состояние Дани. Эльвин, сукин сын, словно мысли читал:

— Беспокоишься о красоте своей жены?