Ведьма сама по себе

– Да ты что, если продавать – неизвестно же, кому достанется и как будут обращаться! Вдруг опять испортят-поломают? Уж когда я что-нибудь отдаю, то хорошим людям, которые умеют о бессловесных вещичках позаботится, а если они обидят безответный коврик или мыльничку, это им даром не пройдет! На прошлой неделе пристроила торшер и две сковородки – семейство из глуши переехало в Дубаву, обзаводятся всем нужным. Я им не сказала, что первое время буду тайком присматривать, как они обходятся с моими подарками. Если у меня нареканий не будет, подарю им хоть всю обстановку для новой квартиры. Люблю тех, кто к вещам рукотворным с любовью относится, но если меня рассердят, пускай пеняют на себя.

Ола хмыкнула: так она нескоро избавится от хлама, «Белка с Валом» успеют раньше. Учтем, что платье, кринолин, корсет и что там еще понадобится для бала, надо будет беречь, как зеницу ока, угваздаешь – голову оторвут.

– Ты не думай, что у меня скверный характер, или что я вроде тех, про кого говорят, что с ними звездец приключился, – жалостным тоном добавила Лепатра. – Если человек случайно что-то разбил или посадил пятно, я прощу, всякое в жизни бывает, и бедную вещичку мигом вылечу. А вот если узнаю, что кто-то нарочно вещи ломает, обращается с ними небрежно, забывает под дождем, не моет посуду, окурки о мебель тушит – вот за это спрошу по всей строгости! Они же ни почиститься сами не могут, ни от холодного дождика уползти… – голос у нее сделался тонкий и причитающий, словно вот-вот заплачет.

Не худо бы запомнить дорогу, чтобы выбраться отсюда без провожатых, если у хозяйки этим вечером мозги совсем набекрень съедут. Вначале был коридор из прихожей, потом поворот, еще коридор, лестница на второй этаж, а теперь по одну сторону двери, по другую – стрельчатые окна. Снаружи мокрая от дождя крыша пристройки и большая черемуха, закрывающая обзор. Утопленные в стене подоконники завалены мелкой рухлядью.

Наконец они вошли в просторную комнату, почти не захламленную. На полу ковер цвета кофе с молоком, по стенам этажерки, стеллажи, шкафчики с инкрустированными или стеклянными дверцами, посередине диван и мягкие кресла вокруг овального столика.

– Здесь у меня малая гостиная, – гордо сообщила Лепатра. – На первом этаже есть большая гостиная, но в ней не протолкнешься.

Еще б я удивилась, подумала Ола, а вслух сказала:

– Красиво. Похоже на встроенную мебель Грофус, они в таком же стиле делают.

– Там и заказывала, уж больно понравилось. Но ты не думай, что я прежнюю мебель на свалку свезла, мне бы и в голову не пришло так поступить. Я перетащила старые гарнитуры в комнату Вала – в тесноте, да не в обиде. Он жил тут летом, когда Белка забрала его из приемной семьи и устроила в колледж. Ты пойми, нельзя же переселять мебель, привыкшую к домашнему уюту, под навес на задний двор. Больше-то некуда, ни на чердак, ни в подвал уже ничего не втиснуть, а снаружи, как стемнеет, всякая ваша лесная нечисть налетит-наползет, погрызет обивку, поцарапает полировку, все обгадит, а то и в диване поселится. Я и решила, уж лучше племянничка потесню, все равно он тут не появляется. Но о нем я тоже позаботилась, оставила проход, чтоб он смог до кровати и своего шкафа вдоль стеночки протиснуться. У него было заперто, но с замком я договорилась, я же с любой вещицей договорюсь. Только ох, что я там нашла… Даже говорить не хочется! Журнальчики с Изначальной, да с такими фотографиями и рисованными картинками, что у меня язык не повернется тебе про них рассказать, ты ведь девушка хорошая, неиспорченная. Выкидывать их я все-таки пожалела, привела в порядок, чтобы стали как новенькие, завязала стопками да запихнула под кровать в темный угол, пусть там лежат вдалеке от людских глаз, потому что они тоже вещи, ни в чем не виноватые, тоже не хотят не помойку…

Ола имела представление о том, какие журнальчики могли бы заинтересовать Валеаса в школьные годы, и понимающе кивнула.

– Я вчера как раз проходила мимо магазина, где можно заказать встроенную мебель Грофус. Мне тоже понравилось. Но модель у них на фото – полный отстой.

Буклет так и лежал в заднем кармане, она вытащила его и протянула хозяйке.

– Ох, как измялся… – пробормотала та с неодобрением.

Главное, перевести разговор на другую тему. Сильные колдуны-менталисты чувствуют, когда им перемывают кости, лучше не нарываться.

– Сейчас мы тебе поможем, – в руках у колдуньи буклет разгладился и засиял нетронутым глянцем. – Разве можно было тебя комкать…

– Прости меня, вещица бедненькая, – лицемерно подхватила Ола. – Я не нарочно, так получилось… – и добавила, обращаясь к собеседнице: – Ну и жуткая у них модель. Имиджуха такая, что даже у шлагбаума упадет. Интересно, кто еще приходил к ним на кастинг, если выбрали эту?

– Так это не модель, это же сама Анита Грофус! Владелица и генеральный директор мебельной компании. Красивая… – Лепатра завистливо вздохнула. – Вот и снялась для рекламы, кто ж ей запретит? Хорошо быть красивой.

– Мороженая рыба, хоть в Зимние Властительницы баллотируйся.