Ведьма сама по себе

В гостинице, забравшись в постель, она привычно загадала желание не увидеть во сне «Бестмегаломаркет» и выключила настольную лампу. Невероятные интерьеры хламовника на Стрекозиной улице так и стояли перед глазами, да еще вспомнилось, что Лепатра рассказала о комнате Валеаса… И тут Олу разобрал смех: представила, какая у него будет физиономия, если он вдруг решит съездить в Дубаву, нагрянет в фамильный особняк, откроет дверь своей комнаты… Жаль, что не получится на это посмотреть! Комната оккупирована «спасенным» барахлом, да еще порнуха и яойно-хэнтайная манга под кроватью – заботливо перевязанными стопочками, как для сдачи в макулатуру.

Ола начала давиться смехом и никак не могла успокоиться. В стенку постучали: соседи, наверное, решили, что она или спятила, или читает перед сном сборник анекдотов.

Давно с ней такого не было. Неудержимый хохот сотрясал и пронизывал ее – словно дождь, который пляшет и снаружи, и внутри, вымывает, уносит, растворяет твои страхи, а взамен дарит свободу. Будет она подчиняться Валеасу или нет – выбор за ней. На паритетные отношения она согласна, а другие варианты к черту. И она уже боится его гораздо меньше: разве можно сильно бояться того, над кем так смеешься?

В стенки номера стучали с обеих сторон, вдобавок на верхнем этаже кто-то начал, судя по звукам, колотить по полу тапком. Всех перебудила, лишь бы полицию не вызвали... Вспомнив о непогашенной судимости – вот только привода в участок и составления протокола о нарушении общественного порядка ей не хватало! – она закусила подушку и мало-помалу успокоилась. Но еще долго сдавленно хихикала в темноте, думая о комнате Валеаса в загроможденном «бедными вещичками» доме.

Впрочем, от беготни по «Бестмегаломаркету» это ее не спасло.

Как-то раз во время вечернего чаепития с Текусой Ола сказала:

– Хорошо, когда лето долгое. Вот сейчас наступила осень, но все равно же лето, и оно еще года три-четыре будет тянуться. А у нас на Земле всего три месяца, иногда промелькнет – вообще не заметишь.

– А не заметишь, потому что не замечаете, – подхватила старшая колдунья. – А не замечаете, потому что люди дураки и транжирят свое время даже не на ерунду, а ни на что. На пустоту. Хочешь, чтоб у тебя было лето – открой глаза да смотри на него каждый день, тогда оно будет, с каждой своей травинкой и каплей дождя на стекле. Тут у нас тоже сыщутся такие, кто лета не замечает. Пролетело – и будто его не было вовсе, для иных людей обычное дело. Но кто ж тебе виноват, если сидишь внутри себя, как в запечатанной почтовой коробке, которая потихоньку едет от старта к финишу? Будешь смотреть – увидишь, а не станешь ничего замечать – и получишь вместо лета кусок пустоты. Что сам выберешь, то тебе и достанется. Ты запомни, о чем я толкую, это ведь не только к лету относится.

Порой Текуса разговаривала с ней, как университетский преподаватель, хотя чаще вела себя, словно карикатурная старая ведьма из книжки. Уяснив, что это всего лишь маска, и, видимо, любимая маска, Ола однажды спросила об этом, набравшись смелости после второй кружки домашнего глинтвейна.

– То-то и оно, – с одобрением подтвердила старуха. – Догадливая, молодец. А зачем это мне, тоже поняла?

– В маркетинговых целях, – после секундного раздумья решила девушка. – Имидж для клиентов, которые к вам за каким-нибудь колдовством обращаются, верно?

– А тут не угадала. Маска эта нужна для защиты от других масок, которые вокруг меня кружат, словно твари голодные. Подрастешь – уразумеешь, о чем я.

У слегка пьяной Олы мурашки по спине пробежали, и она начала приставать с расспросами.

– Есть маски, которые человек в летах надевает на себя по глупости, – пояснила наставница. – Они такие, что разок-другой-третий примеришь – и она к тебе уже приросла намертво. Хорошо, если вовремя спохватишься, сумеешь эту дрянь содрать да подальше забросить, чтоб никогда больше до себя не допускать. Потому что иначе она выжирает человека изнутри и занимает его место, так что для него самого остается совсем чуток внутреннего пространства – сиди там, как замурованный, пытайся что-то сказать другим людям, которые знали тебя раньше. Грустные это дела. И никакой тайны здесь нет, ты не раз таких съеденных видела. А я свою собственную маску изготовила – это, считай, мой доспех. Мне в ней вольготно, она помогает беречь силы, которых у меня в последние годы все меньше остается. Запомни, вдруг когда-нибудь пригодится. Нескоро, но пригодится.

Ола еще в самом начале знакомства поняла, что Текуса не так проста, как может показаться, и все, что она говорит – даже будто бы не всерьез – стоит принимать к сведению.