Ведьма сама по себе

Вместе с вереницей других гостей Ола и Николай поднялись по усыпанной конфетти лестнице. В пышно убранном вестибюле новоприбывших встречали распорядители. Предъявляешь приглашение – его внимательно изучают сквозь лупу, свисающую на цепочке с петельки на парадном мундире – и после этого тебя увлекает за собой одна из улыбчивых девушек в диадеме из стилизованных переплетенных колосков и одеянии с вышитыми золотой нитью хлебоуборочными комбайнами. Когда Ола вслед за своей провожатой повернула в коридор, в вестибюле разгорелся скандал: изобличили обманщика с фальшивым приглашением.

Комнатушки для переодевания напоминали примерочные в магазине одежды. На стене большое зеркало, справа и слева не доходящие до потолка перегородки – рамы с натянутым гобеленом, вместо двери гобеленовая портьера на кольцах. Рядом с зеркалом шкафчик с сейфовым замком: камера хранения для личных вещей. Наверху сияет хрустальная люстра, со всех сторон доносятся голоса, шелест тканей, звяканье, смех.

У камеристки было скуластое лицо, гладкие черные волосы и выражение лица «мы всегда рады нашим клиентам». Она зашнуровала на Оле корсет, помогла переодеться и сделать макияж, получила чаевые, проводила свою подопечную в зал Спелых Злаков и отправилась за новой гостьей, на прощание посоветовав:

– Не забудьте номер вашей уборной: сто двадцать три. Если вдруг забудете, скажите прислуге найти Лилак Марьени, у меня все записано в блокноте.

– А если я забуду, как вас зовут? – не удержалась Ола.

– Не беда, как-нибудь разберемся, – Лилак невозмутимо улыбнулась. – Еще никто из гостей тут жить не остался.

Карта обитаемых земель – мозаика во всю стену: малахитовый в разводах Лес, халцедоновые горы, бирюзовые реки и озера, а четыре заселенных людьми архипелага выложены пейзажной яшмой. В центре Кордея, на востоке Магаран, на западе Сансельба, на севере Лаконода. Их названия – по самым большим островам – сверкают золотыми буквами, города и деревни обозначены гравированными медальонами с изображениями достопримечательностей.

Ола с Николаем договорились встретиться около карты: самый заметный ориентир, не заблудишься. Но таких находчивых среди гостей Осеннего Наместника оказалось много, и под стеной уже стояла целая толпа дам и кавалеров. Ола направилась туда через зал, размышляя, как же они теперь друг друга узнают. Воспользоваться магией невозможно, это она сразу почувствовала, и Лепатра об этом предупреждала: меры безопасности, чтобы гости не вздумали тут колдовать, кто во что горазд, особенно после алкогольных напитков.

В глазах рябило от золоченых колонн в виде снопов с колосьями-капителями, от пестрой потолочной росписи, от бальных нарядов всех цветов радуги. Николай не знает, как она выглядит в платье и парике – решила сделать ему сюрприз, в лучших традициях зажигательного флирта, и не додумалась поинтересоваться, что за костюм у него. Одни кавалеры были во фраках, другие в камзолах, третьи в плащах и полумасках, попадались среди них Деды Морозы и Санта-Клаусы. Для новогодних праздников нет строгого дресс-кода, лишь бы прикид годился для бала.

Она блуждала в этом столпотворении, озираясь по сторонам. Иные из кавалеров улыбались ей, но подцепить сейчас кого-то постороннего в ее планы не входило. Увидев сногсшибательно шикарную даму в перевитом жемчужными нитями парике с султаном белоснежных перьев, плывущую по залу с величавым достоинством, она решила, что это, наверное, супруга самого Наместника. Великолепное платье, стоячий кружевной воротник наподобие раскрытого веера, белая полумаска усыпана стразами, а может, и драгоценными камнями. Прилизанный юноша в камзоле торжественно нес за ней парчовый шлейф.

И похоже, что дама направляется к Оле… Слышала о лесной ведьме с Изначальной, которая побывала здесь как туристка, а потом вернулась обратно через схлопывающийся портал – и желает посмотреть на эту экзотику вблизи?

Сделав благовоспитанное лицо, девушка присела в реверансе, как учили в танцевальной студии.

– Ишь ты, ну прямо настоящая принцесса, – с одобрением заметила Клеопатра Мерсмон. – И платьишко тебе идет, сразу видно, что ты ему понравилась, вот и славно. А это Жозеф, мой ученик.

Паж-шлейфоносец застенчиво отвесил неловкий поклон.

– Способный мальчик, и к вещам заботливый, – отрекомендовала его патронесса. – Жозеф, это Олимпия, лесная, ученица Изабеллы.

– Рада познакомиться, – произнесла Ола благосклонным тоном представительницы бомонда.

– Платьишко-то на ней узнал? – Клеопатра оглянулась на своего протеже. – Это ведь то самое, которое ты от помойки спас, а я потом довела до ума, чтоб оно стало лучше прежнего!

– Замечательное платье, очень красивое! – поддержала беседу Ола. – И оно не превратится в тыкву, когда часы пробьют двенадцать.

– Там что-то другое в тыкву превратилось, – пробормотал паж, краснея.

По его виду можно было подумать, что речь идет о чем-то неприличном, хотя смущало его не содержание известной сказки, а общество самоуверенной красивой девушки.

– Чего глазами стреляешь, кого-то потеряла? – спросила Лепатра.