Ведьма сама по себе

Эти двое еле плелись. Время от времени Анита падала, но Риббер тянул за веревку, тогда она кое-как поднималась и брела за ним дальше. У нее силы убывали, у него прибывали. Он не просто так гулял с девушкой на природе, а выполнял оздоровительную процедуру – в этом Ола убедилась под конец погони. В Лесу непрерывно идет информационный обмен, и пока «носители» не распались на составляющие, информацию можно считать, если умеешь это делать. Олу этому научили. Обнаружив возле их недавней стоянки то место, где Риббер справил малую нужду, она этим приемом воспользовалась.

О его лейкоцитах, эритроцитах и кетоновых телах ничего не скажешь, да они ее и не интересовали. Зато Ола узнала другое: он серьезно болен, но идет на поправку – то, что он затеял, для него словно комплексная терапия. Он и забирает у Аниты жизненную силу, и получает удовлетворение от сознания своей правоты, и ощущает, что его жизнь наполнена смыслом, потому что он борется за нравственные идеалы. Жаль только, что магическое сообщество и полиция этого не понимают, но у него есть единомышленники, постепенно он и остальных убедит, сейчас главное – подлечиться. Замечательный новогодний фильм его спас, этот метод оказался эффективным: как будто тянешь сквозь трубочку вкуснейший питательный бульон. Не будь вокруг враждебного Леса, было бы еще лучше, но его знаний и умений хватает на то, чтобы защитить от Леса и себя, и свою спутницу.

Неизвестно, смотрела ли Анита любимое кино своего мучителя, но отломить каблуки она в конце концов догадалась. Только не возле ручья, как героиня фильма, а на очередной стоянке. Один валялся среди замшелых камней, и около него суетилась личинка с мохнатой спиной, полметра в длину, и так, и этак пыталась ухватить его жвалами. Год назад Ола перепугалась бы такой твари до холодного пота, а сейчас только глянула сверху вниз: мелочь неопасная. Второй каблук уже кто-то утащил.

Последний марш-бросок – и она их нагнала.

Если ты, обнаружив в Лесу дохлого ящера величиной с дворняжку средних размеров, не спешишь пройти мимо, а разгоняешь слетевшихся шмыргалей, хватаешь звериный труп в охапку и уносишь с собой, на радостях едва ли не мурлыча «моя прелесть» – тут возможны разные варианты. Либо ты вконец оголодал, и небеса милосердно подкинули тебе обед. Либо у тебя сорвало крышу, и возле береговых ворот тебя ждут не дождутся крепкие ребята со смирительной рубашкой. Либо ты ученый-натуралист и заполучил то самое, чего тебе недоставало для завершения многолетних исследований. Либо ты ведьма, и мертвая рептилия понадобилась тебе для черного дела. Или наоборот, для доброго дела – смотря с чьей точки зрения взглянуть на ситуацию.

Ящер напал на маленького свиненка, отбившегося от семейства, и его задрал примчавшийся на визг свинобраз. Поднял на клыки, затоптал копытами. Подоспевшая к развязке Ола порадовалась результату: то, что нужно, а нужен ей достаточно большой кусок мяса, который можно заколдовать. И хорошо, что победил не ящер: кабан тяжеленный, она бы его даже волоком не утащила.

Шмыргали сопровождали ее гудящей тучей: ты же сама все не съешь, и для нас что-нибудь останется…

– Анита – сучка, – объяснила им Ола.

Судя по согласному жужжанию, возражений у шмыргалей не было.

Она уже третьи сутки пасла Риббера и Аниту. Вилась вокруг них, словно осторожное лесное животное, которое рассчитывает поживиться, но избегает попадаться людям на глаза.

Хотелось надеяться, что старый колдун, наверняка учуявший постороннее присутствие, решил, что за ними увязался какой-то зверь. Ола старалась слиться с Лесом, стать неотличимой от других его обитателей – этому она уже научилась. Будь она из классических, вряд ли ей удалось бы провести опытного мага, но другое дело, когда у тебя в союзниках сам Лес.

Дважды посмотрела на них вблизи из засады. Клаус Риббер в долгополом красном балахоне, отороченном свалявшимся грязно-белым мехом: косплеить так косплеить. Анита в потерявших всякий вид модельных сапогах, замызганном кардигане и условно белой трикотажной одежке – то ли короткое платье, то ли длинный джемпер. На шее ожерелье с магаранской бирюзой, то самое, с бала. Волосы нечесаные, лица почти не разглядеть: грязь и ссадины, на глаза падает слипшаяся челка. А у Риббера лицо мудрое и благородное, преисполненное горькой отеческой укоризны – свою роль он отыгрывал по высшему разряду. Это его Ола тогда встретила в переулке около парикмахерской.

Анита двигалась, как зомби или плохо отлаженный робот, хотя никакие чары ее как будто не связывали. Только веревка на поясе. Понимает, что с маньяком-волшебником ей не справиться, и выжидает шанса, прикидываясь сломленной? Шанс у нее скоро будет. Теперь уже очень скоро. Лишь бы она хорошо себя проявила в предстоящем марафоне по пересеченной местности, а то зря, что ли, Ола старалась?

«Когда уберемся подальше от этого хмыря, поставлю ее перед фактом, что рюкзак тащим по очереди!»