Ведьма сама по себе

Это было настолько неожиданно, что Ола все-таки бросила взгляд в ту сторону. За каньоном, по склону горы в редких пятнах кустарника, мчался вскачь какой-то крупный зверь. Жургун и есть! Но ведь Ола говорила о нем только для того, чтобы Аниту не заклинивало на мыслях о похитителе… Получается, наворожила?.. И как теперь разворожить, чтоб эта скотина о них забыла? И какая ворожба, если тут еще и свихнувшийся колдун, крайне огорченный тем, что «люди разные», собирается взять реванш?

– Спокойно, между нами каньон, – Ола наспех, с горем пополам, латала свою защитную сеть. – Не перескочит.

– Думаешь, не перескочит? – растерянно спросила Анита.

Одно хорошо: появление жургуна вывело ее из ступора перед Риббером.

– Думаю, нет.

– А если все-таки…

Ола снова мельком глянула: жургун как будто припустил еще быстрее и летел в клубах пыли со скоростью гоночного автомобиля. Просто так не перескочит, а с длинного разгона – может и перескочить.

Что будет, если разъяренное животное перемахнет через каньон? Кого оно бросится рвать в первую очередь, их или Риббера? На маге красный балахон – можно ли рассчитывать, что это приведет жургуна в еще большую ярость? Жургуны различают цвета или нет? Этого Ола не знала. Зато она сможет послать зверю импульс, что его главный враг и обидчик – вон тот злобный старик… Но Риббер применит чары и станет невидим для хищника.

Маг тоже заметил несущуюся во всю прыть зверюгу. Уставился в ту сторону и медлит с ударом – будь Ола покруче, она бы этим воспользовалась, но она уже израсходовала свой лимит.

– Это не тот жургун, – с дрожью в голосе сказала Анита. – Тогда зачем он бежит сюда? Он бешеный?

– Почему бешеный? – спросила Ола, не сводя глаз с Риббера.

– У этого какой-то темный горб на спине. У того ничего такого не было.

Она взглянула: и точно ведь… Только никакой это не горб.

– Анита, держись! Все будет в порядке, нам совсем чуть-чуть продержаться…

Их сбило с ног, остатки ее защиты смягчили удар. Перекатившись, Ола опять заняла позицию между магом и Анитой. Голова кружилась хуже, чем после новогодней пьянки, но она и не пыталась подняться: главное, оставаться преградой на этой гребаной линии, стоя или сидя – не важно. Рибберу сейчас позарез нужно добраться до Аниты и в один присест выжрать остаток, чтобы хватило сил для поединка с серьезным противником.

Он двинулся к ним. Отшвырнет ее с дороги, и даже если она сумеет дать отпор – упырь в ходе потасовки получит доступ к каналу.

– Иди сюда, минет сделаю!

Отпрянул, как ошпаренный, но потом снова пошел, что-то гневно бормоча.

Выгадала она всего секунду, однако за эту секунду поняла, что еще можно сделать. Упершись пятерней в землю, послала импульс, и трава зашевелилась, хватая Риббера за полы, а в глаза ему ринулась вся летучая мошкара, какая нашлась поблизости. Этого тоже хватит ненадолго…

Глухой удар позади. Ола оглянулась: жургун уже стоял на этом берегу, вывалив язык из громадной пасти, а с его взмыленной спины соскользнула всадница в черном.

Слишком далеко. Зверюга перепрыгнула там, где каньон поуже за счет нависающего выступа, и хотя Изабелла сразу бросилась к ним, Риббер находится ближе и успеет раньше. Пусть он проиграет в схватке, Аниту это не спасет – жить ей осталось считанные мгновения. Все было напрасно…

То, что произошло дальше, Ола вначале приняла за игру воображения. Нельзя сказать, что она увидела , как Изабеллу окутала то ли серебристая дымка, то ли туманное сияние, из которого в следующий миг вылепилась будто бы голограмма колоссальных размеров: рогатая древесная каларна с могучим хвостом и костяной «короной» на голове. Будь у древесной каларны крылья, она была бы похожа на дракона.

Это даже глюком не назовешь. Ола понимала, что каларна воображаемая – ее представление, но представление до мурашек отчетливое, и возникло очень не вовремя. Через пару секунд включились мозги: наставница показывает ей своего зверя! Но зачем?.. Это же лишний расход энергии, тем более перед этим Изабелла еще и на жургуна потратила порцию силы, чтобы тот не свалился замертво после бешеного забега.

Ну конечно, вот зачем! Мысленно выстроив траектории, Ола вскочила, волоком оттащила в сторону Аниту – и тогда чудовищный драконий хвост призрачной каларны, снабженный острыми, как ножи, костяными наростами, взметнулся и обрушился на линию между Риббером и его жертвой.

Будь он настоящим, на земле остались бы борозды, а так – ничего не случилось, не считая того, что пресловутый «золотой кабель» исчез. Первым делом Изабелла отсекла упыря от источника питания.

«Да уж, это не зубами грызть...» – потрясенно подумала Ола.

Воображаемая голограмма тоже исчезла, в ней больше не было необходимости.

У Аниты лицо было землисто-бледное, измученное, щеки ввалились – краше в морг увозят, но глаза ожили. Тело уже почувствовало, что паразит отвалился, хотя сознание, может, еще не заметило перемены.