Ведьмачьи легенды

Пролетевшая на расстоянии ладони от головы подмастерья стрела выщербила кусочек камня из ближайшей скалы. Райдо сдернул с плеча арбалет, но, оглянувшись, стрелять передумал. Смысла не было. Противников оказалось десятка два, и находились они очень близко.

— Это рыцари дракона? — спросил Лютик.

— Кто ещё? Они самые.

Одеты были рыцари справно, в крепкие, усеянные металлическими пластинами кожаные крутки. На нескольких так вообще поблёскивали кольчуги. Дорогая штучка для здешних мест. Вооружены они были тоже неплохо.

У каждого имелся не только арбалет, но ещё и меч. Лица у них были сытые, румяные, как у людей, регулярно и хорошо питающихся. А вот глаза — холодные, тусклые. Глаза бандитов и убийц.

Неторопливо приближаясь, рыцари брали непрошеных гостей в полукруг.

— Может, удастся договориться? — спросил поэт.

— Попытаюсь, — пробормотал Райдо.

Шагах в пятнадцати рыцари дракона остановились. Лишь один, явно предводитель, подошёл чуть ли не вплотную. Здоровенный детина, с длинными, смахивающими на два шнурка усами, в дорогом панцире. Он постоял, разглядывая пленников, потом спросил:

— Кто такие?

— Поэт Лютик и подмастерье, — сообщил Райдо. — Я — подмастерье. Мне бы шахты поглядеть. До дракона вашего дела нет.

— Зачем подмастерью нужны шахты?

— Когда-то в них добывали рубины, потом они кончились. А я предполагаю, что там есть мифрил. Если моя догадка подтвердится, контролирующие их станут богатеями. Насколько я понимаю, шахты сейчас принадлежат вам.

— Что тут нужно поэту?

— Я хочу написать балладу о... — ответил Лютик. — гм... о шахтах, о том, как трудно в них добывать руду.

— Понятно, — сказал предводитель.

Он махнул рукой, и один из его людей, худой, с бельмом на глазу, чуть ли не бегом преодолев разделявшее их расстояние, вырвал из рук у Райдо арбалет, отшвырнул его далеко в сторону. Потом он сдёрнул с плеча у Лютика лютню и вопросительно посмотрел на вожака. Тот пожал плечами. Прежде чем вернуться к дружкам, худой саданул музыкальный инструмент о ближайший большой камень. Тренькнули струны, обломки грифа усеяли траву.

 — Меня зовут Экк, — сообщил предводитель. — Рассчитываю на ответную искренность. Ещё раз предлагаю рассказать, кто вы такие. Опять соврёте, для начала прикажу всадить каждому по стреле в ногу. Про мифрил можно не упоминать. Никогда он не соседствовал в одной шахте с рубинами. Это — факт. Поэт скорее всего притопал посмотреть дракона, и напрасно, конечно.

— Даже если я на самом деле явился посмотреть на вашего несуществующего дракона, — с обидой сказал Лютик. — Лютню-то зачем разбили?

— Мёртвые на лютнях не играют, — объяснил Экк. — Не будь ты певцом, мог и уцелеть. А так, зачем оставлять в живых человека, который разнесёт нашу тайну по всем окрестным трактирам? Вредно скажется на доходах.

— Содержание от города, возможность безнаказанно обделывать преступные делишки, имущество драконоборцев, рискнувших пройти к пещере, — перечислил Райдо. — Я ничего не забыл?

— Процент со всех торговых дел в черте города, — добавил предводитель рыцарей. — Заметь, я очень искренен. Услышу ли в ответ правду? Кто ты и что тебе надо?

— Хорошо, — ответил Райдо. — Вот чистая правда. Я — мастер зверей. Я умею заключать соглашения с любыми зверями. Я догадался о том, что дракона здесь нет, едва услышав рёв трубы.

— Если ты всё знал заранее, то зачем полз через горы, да ещё и этого олуха царя небесного с собой тащил?

Лютик вскинул было голову, собираясь ответить на выпад достойно, но не сказал ни слова. Чувствовалось, сейчас не до амбиций.

— Договориться, — ответил Райдо. — У меня есть дракон, и его нужно пристроить. У вас дракона нет, но есть условия для его существования, есть город, в нём нуждающийся. Не пора ли заканчивать маскарад? Слухи неизбежно поползут. Ну а дальше вашей вольготной жизни придёт конец. Не успевшие унести ноги самозваные рыцари отправятся на виселицу. Кто похитрее — займётся грабежами на трактах и отложит свидание с ней на полгода, год, не более. Новый король обещал побеспокоиться о том, чтобы купцов никто более не обижал, а он слово держит. Итого, будущее вам светит безрадостное. А вот настоящий дракон меняет, придаёт существованию вашего ордена смысл. Он списывает прежние грешки. Если измените манеры и стиль жизни, можете стать самыми настоящими рыцарями.

— А если — нет? — спросил кто-то из шеренги.

— Надеюсь, вы слышали, что драконы разумны? Ещё они не жалуют людей с хищническим отношением к окружающему миру и возле себя не терпят. Однако, если вы изменитесь, то мой дракон вас признает. А это — забвение грехов, свой дом, стабильная, обеспеченная жизнь, в будущем — семья, дети, покойная старость. Достаточно лишь заключить соглашение, и они у вас будут.

— Всё? — спросил Экк.

— А мало? — улыбнулся Райдо.

— Что скажете, ребята? — Предводитель рыцарей дракона повернулся к своему воинству. — Нам сделали щедрое  предложение. Нравится?

— Сейчас их застрелим или ещё поспрашиваем? — Спросил ближе всех стоявший к нему рыцарь. — Вдруг что-нибудь скажут такое же забавное?

Лицо у него было одутловатое, как у сильно пьющего человека.