Ведьмачьи легенды

— Вот как? — Лютик придвинулся к собеседнику поближе. — Давай, выкладывай.

— Без проблем...

Как раз в этот момент на плечо поэта опустилась сильная рука, и хриплый голос сказал:

— Ты, что ли, рифмоплёт Лютик?

— Ну, я, — даже не пытаясь оглянуться, ответил поэт.

Он знал, кто имеет обыкновение именно так начинать разговор.

— Мэр хочет тебя видеть. Велено доставить добром. А если надумаешь артачиться...

5

— ...и поскольку я его величеству угодил, — закончил Лютик, — услышав о моей судьбе, он может посчитать, что в вашем городе не любят искусство и просвещение. Большой грех, наказывающийся безжалостно. Повторяю — безжалостно. Зачем вам подобные проблемы из-за какого-то виршеплёта и его совершенно невинных расспросов?

Погладив висевшую на груди золотую цепь, знак занимаемой должности, мэр пророкотал:

— Да плевать мне. У нас вольный город. Понимаешь, что это означает? Нам никто не указ. А надумают воевать, так милости просим. Огненного дыхания дракона не кушали? Быстро лечит оно от мыслей о насильственном просвещении. Проверено. Были инциденты лет сто назад. После них никто нам неудовольствия выражать не пытается. Даже далеко за пределами города.

— Вот как? — спросил Лютик.

Он понимал, что мэр не обманывает. Статус вольного города и умная налоговая политика приносили очень большой доход. Ну а большие деньги даруют безнаказанность и открывают для мести неограниченные возможности. При желании.

— Не осознаёшь? — спросил мэр.

Он был толст, имел даже не двойной, а тройной подбородок, но, судя по глазам, умом отличался недюжинным.

— Осознаю, — признал Лютик.

— Ну, это неплохо.

 — Мне вот интересно, как вы проведали о моём прибытии в город? — спросил поэт. — Всё-таки я не настолько популярен, чтобы меня узнавали на улицах.

Мэр пожал плечами.

— Можно и сообщить, ибо человеку, предупредившему о твоём появлении в городе, ты ни малейшего вреда причинить не сумеешь. Руки коротки, даже для любимца августейших особ.

Он криво ухмыльнулся.

— Здоровенный такой, весь в золоте? — спросил Лютик.

Мэр едва заметно кивнул.

Вид у него в этот момент был, как у жабы, поймавшей жирную муху. Очень довольной жабы.

— Вот отольются кошке мышкины слезки, — в сердцах сказал поэт.

— Ближе к делу, — напомнил мэр. — Я желаю, чтобы твоя баллада получилась... гм... достаточно лояльной по отношению к моему городу. Понимаешь, о чём я?

— Цензура?

— Она самая. Предупреждаю, шаг вправо, шаг влево... дальше — ты знаешь.

Как бы в подтверждение его слов в коридоре лязгнули железом о железо, послышались тяжёлые шаги одного из находившихся там стражников.

— Договорились, — сказал Лютик. — Но за это...

— Закончив балладу, уйдёшь из города целым, невредимым. Я сильно в этом сомневаюсь, но если произведение окажется написанным с должной степенью таланта, твой кошелёк пополнится. Реклама нам не помешает.

— А материалы, источники... — встрепенулся поэт. Мэр поморщился.

— Да, конечно. Тебе откроют доступ в архив. Можешь там копаться сколько угодно. Всё?

Лютик почесал в затылке.

— Да вроде...

 — Тогда у меня есть ещё несколько важных вопросов. Некто, сообщивший о твоём появлении, утверждает, будто ты являешься старинным другом ведьмака Геральта, известного истребителя чудовищ. Так ли это?

— Так.

— Верно ли, что ты явился сюда с намереньем шпионить для ведьмака? Якобы он подрядился убить нашего дракона. А ты должен обнаружить его слабое место?

— Геральт никогда не охотился на драконов! — воскликнул Лютик. — Это против его правил. И кстати, почему вас это беспокоит? Я слышал, что любой странствующий рыцарь, любой охотник за удачей имеет право сразиться с драконом. А он настолько силён и ловок, что до сих пор его никому победить не удалось. Ему ли ведьмака бояться?

— Он никого не боится. А мы заботимся о его здравии. Так называемые герои имеют полное право на поединок. Даже дракон должен время от времени развлекаться. Ну и конечно экономия средств, отпускаемых на его прокорм, только приветствуется. А вот профи к пещере прохода нет. Многие из них убивают чудовищ с помощью хитрости, подлости, колдовства. Что, если Геральт таким образом уничтожит основу нашей свободы?

Мэр молчал. Поэт ждал.

В коридоре опять звякнуло, снова прогрохотали тяжёлые шаги. Лютик попытался прикинуть, зачем стража навешивает на себя так много железа. Вроде бы на дворе — не война? Зачем они потеют в своей нелепой сбруе? Он хотел даже поинтересоваться об этом у мэра, но чудовищным усилием воли сдержался.

— Значит, у твоего дружка нет планов посетить Джакс? — наконец спросил мэр.

Чувствовалось, решение он уже принял и задаёт вопрос лишь для порядка.

— Ещё раз повторяю, с драконами ведьмак не воюет, — ответил поэт.

 — А сам ты приехал, лишь желая написать балладу? А?

— Именно так.

— И мы договорились? Как только вдохновение тебя посетит, уедешь, не забыв ознакомить меня с его плодами?

— Обязательно.

Ещё немного помолчав, мэр изрек: