Ведьмачьи легенды

— Будьте очень внимательны, — сказал Демиро. — Если найдёте что-нибудь интересное или необычное, зовите меня и ведьмака. Не трогайте. Помните: кто-то на этом острове умеет ставить ловушки. Может, это летающий мальчишка, а может, и кто-нибудь другой.

— И главное, — вмешался Родриго, — пожалуйста, не забывайте: где-то здесь могут быть дети!

Они разбились по двое-трое и разбрелись: одни в «башни», другие в каменный «дом», а Йохан с Печёнкой — чтобы осмотреть внутренний двор крепости.

— Вы учтите, мэтр, — шепнул Стефану де Форбин, когда они вдвоём шагали к левой «башне». — Если что — мы с вами, я и Йохан. Убивать... что за дело, это всегда успеется. А мы хотим расспросить его, кем бы он ни был. Хотим узнать, что случилось с Даго.

Ответить ведьмак не успел: с дальней стороны двора донёсся изумлённый крик. Кричал Йохан Рубанок, и, похоже, он был очень напуган.

Вскоре стало ясно — почему.

19

— Ну вот мы и дома. — Она почувствовала на щеке его дыхание. Обычное человеческое дыхание, ничего сверхъестественного.

Рядом грохотал водопад. Мойра и Петер стояли на узкой каменной тропке, огибавшей край каменной чаши. Вода бурлила и билась о стенки, в воздухе висела серебристая пыль.

— Ты побудь здесь, я сейчас. — Ему снова пришлось прижаться к её уху губами, иначе Мойра ничего бы не услышала. А кричать он отчего-то не хотел. — Хочу сделать им сюрприз.

 Проказливо усмехнувшись, Петер скользнул в заросли. Обычный человеческий мальчишка. Только без тени.

Мойра выждала минуту-другую и пошла за ним. Дольше она ждать не могла. Лука пропал девятнадцать месяцев назад, и с тех пор — точнее, после того, как узнала об этом, — Мойра места себе не находила. Она знала, что это глупо, но почему-то верила: если бы послушалась родителей и не поехала в Оксенфурт, с Лукой ничего бы не случилось. Хотя ему на этот раз было двенадцать, а не шесть, и уехать учиться в университет — это не то же самое, что пойти с подружками к ратуше смотреть на заезжих акробатов.

Впрочем, и пропасть без вести — далеко не то же самое, что упасть с каштана и сломать ногу.

Каменная тропка вела к водопаду. Мойра набрала в грудь воздуху и шагнула сквозь прохладную прозрачную стену. Конечно, моментально вымокла до нитки, но это ее сейчас волновало меньше всего.

По ту сторону обнаружился узкий карниз, а чуть дальше — широкое скруглённое отверстие в стене. И хлюпающий носом пухлощёкий паренёк.

— Привет, — сказала Мойра. — Ты чего?

Он уставился на неё так, будто увидел призрака. Лет пухлощёкому было десять, не больше.

— Пр-ривет. А т-ты... т-ты откуда вообще? — он икнул и попытался стереть влагу со щёк.

— Я с корабля, — сказала Мойра. — А ты?

— А я — из Чердиана. — Глаза у него были покрасневшие, а кожа бледная, вся в ссадинах и царапинах. — Я... мы тут... играем.

— И давно играете?

Пухлощёкий задумался.

— Не знаю, — сказал тихо. — Давно... наверное. Слушай, а твой корабль... он здесь? — Дождался кивка и беззвучно, одними губами прошептал: — Заберёшь меня с собой?

— Тебе не нравится играть?

Он затрясся. Да у него, поняла Мойра, сейчас начнётся истерика. Вот же я дура, такие вопросы задавать!

Она присела перед ним на корточки, положила ладони на плечи:

— Успокойся, пожалуйста. Конечно, я заберу тебя. Ну а как иначе?! Но сперва мне потребуется твоя помощь, слышишь?

Пухлощёкий на удивление быстро взял себя в руки. То есть, конечно, он шмыгал носом и плечи у него дрожали, но зато отвечал внятно и быстро.

— Как тебя зовут?

— Хомяк. Но вообще-то я Марк, Марк Виттковер.

— Хорошо, Марк. Сколько вас здесь?

— Когда как. Сейчас — семеро. Это если с Петером.

— Где все?

— В Доме. — Он дёрнул подбородком в сторону тоннеля. — И Петер тоже.

— А ты — почему ты здесь?

Вздох — глубокий и горестный.

— Вообще-то я на посту. Ну, сторожу, чтобы никто не подобрался. Но вчера мы весь день готовили ловушки, и... — Ещё один вздох. — Я ж не знал, что он так рано вернётся. Он обычно, если улетал на корабль, нескоро... Подожди! Так ты — с того самого корабля?!

Она кивнула. Вряд ли тут поблизости было ещё одно судно.

— Ох... Ну, тогда мне конец.

— Да почему, Марк?! Почему?!

— Потому что я заснул на посту. Так все делают, но меня-то Петер застукал. А он сейчас сам не свой. Ох...

— Послушай, Марк, но это игра, всего лишь игра...

— А вот и нет, — сказал Петер, выпрыгивая из отверстия в стене. — Нет и нет. Всё это всерьёз, и Хомяк знал с самого начала, что ему грозит, — верно, Хомяк?

 Он усмехнулся и поглядел на них совсем другим взглядом. Мойре были знакомы этот взгляд и эта усмешка. Ровно такие же бывали у дядюшки Клименса, когда тот принимал свою утреннюю порцию рома, — и после этого перечить ему осмелился бы лишь безумец; ровно с такими же взглядами соседские мальчишки стреляли из луков по птичьим гнёздам и поджигали муравейники.

Она сжала кулаки и поднялась, заслоняя собой Марки.

— Ты ведь хотел, чтобы я стала вашей мамой. Тогда тебе — всем вам — придётся меня слушаться. Перестань его запугивать, Петер. Оставь его в покое.

Какое-то время он просто смотрел ей в глаза. Потом пожал плечами: