– А вам неужто неинтересно хотя бы посмотреть на эту тетрадь? – вдруг разозлился Алик Фрунзевич. – Да если бы мне попались записки моей прапрапрабабушки, я бы до потолка прыгал!
Женя в сомнении посмотрела вверх:
– Я не допрыгну. Здесь слишком высокие потолки. Все-таки бывшее Дворянское собрание…
Антиквар расхохотался:
– А моя прапрапрабабушка вряд ли умела писать, так что и мне прыгать бы не пришлось! Но слушайте, Женя, вы, может быть, думаете, что эта тетрадка стоит бешеных денег? Я вам ее подарю! Безвозмездно!
– Но нет, но почему, но я… – растерялась Женя.
– Слушайте, – прищурившись, проговорил Алик Фрунзевич, – я с антиквариатом разных видов работаю с тринадцати лет. Это самостоятельно. А вообще-то я вырос в лавке моего отца, который вырос в лавке моего деда! И оба они были антикварами. А прадед мой был старьевщиком, то есть, считайте, тоже антикваром! Еще поискать надо человека, который столько знал бы о связи старины и современности, как потомственный антиквар! То есть как ваш покорный слуга. Мне случалось оказываться свидетелем совпадений куда более потрясающих, чем находка этого дневника – и внезапное появление вас в моем салоне. Я не сомневаюсь, что это вовсе не совпадения, а причудливое сплетение событий, на которые так горазда жизнь и в которых человеку никогда не разобраться. Это называется судьба, и тот, кто вовремя поймает путеводную нить, не просто успешно пройдет по лабиринту судьбы, но и совершит множество открытий.
– Ух ты… – зачарованно выдохнула Женя. – Вам бы с дедом моим поговорить – он тоже большой мастер вот так… впечатляюще оформить происходящее словесно и связывать прошлое с настоящим и будущим.
– С удовольствием познакомился бы с вашим дедом, – кивнул Алик Фрунзевич. – Кто знает, может статься, это и произойдет. Ну что, я вас убедил?
– Алик Фрунзевич, дорогой, – всплеснула руками Женя, – да ведь я к вам за этим дневником и пришла, понимаете? Мы минувшей ночью с дедом перезванивались, и он сказал, что Евгения Всеславская, моя прапрапрабабка, вела дневник. И этот манускрипт тут же у вас оказывается! Как с неба падает!
– Он просто лежал в тишине и ждал, когда вам понадобится, – улыбнулся Алик Фрунзевич и тут же сердито спросил: – Но чего же вы, сударыня, ерепенились и голову мне морочили сомнениями?!
– Честно говоря, мне просто страшно войти в лабиринт, о котором вы говорите, – призналась Женя. – А придется. Какие-то события толпятся рядом, наплывает какой-то странный туман…
…Она стояла на выворотне, нависшем над глубокой ямой. Еще шаг – и сорвется! Незнакомый человек, высокий, с отброшенными назад светлыми волосами, держал ее за руку, пытаясь поймать равновесие, чтобы не свалиться в яму вместе с ней. А рядом с Женей, на краю выворотня, стояла жуткая тварь с белым пятном вместо лица…
– Женя, Женя! – крикнул кто-то рядом, с силой сжав ее руку, и Женя в ужасе рванулась. – Да что с вами?! Очнитесь!
Она тупо таращилась в темнобровое бледное лицо какого-то человека в черной рубашке и черных полотняных брюках, стоявшего рядом и с тревогой смотревшего на нее.
– Ничего, все в порядке, – пробормотала Женя, тяжело дыша. – Извините, мне надо идти. Я совсем забыла, что такси ждет. Водитель меня убьет, это точно!
– Секунду, – сказал Алик Фрунзевич. – Подождите буквально одну секунду!
Женя обхватила себя руками: ее трясло. Страшное видение стояло перед глазами, и она почему-то знала, что это не бред, не морок, что это ждет ее в скором будущем!
Алик Фрунзевич забежал за прилавок, что-то достал из-под него и вернулся к Жене, держа в руках небольшой плоский пакет в крафт-бумаге:
– Пойдемте. Это дневник Евгении Всеславской. Я провожу вас до такси и донесу его.
Женя с трудом расцепила сведенные судорогой пальцы, осторожно протянула руку и коснулась пакета.
Из-под бумаги исходило легкое, почти призрачное, едва ощутимое тепло. Казалось, она коснулась через плотный рукав плеча человека – теплого, живого, родственного плеча!
Стало немного легче, однако Алик Фрунзевич все же подхватил ее под локоть:
– Пойдемте.
Женя не спорила, потому что ноги еще дрожали. Как будто она по-прежнему балансировала над пропастью!
Шли молча. Таксист, завидев их, выскочил было из машины, явно намереваясь выкрикнуть все, что думает о своей задержавшейся пассажирке, но взглянул на Алика Фрунзевича – и закрыл рот.
– Слушайте, может быть, зря я все это затеял? – пробормотал антиквар, открывая перед Женей заднюю дверцу. – Я не ожидал такого впечатления…
– Да ведь это впечатление – самое верное свидетельство того, что вы все затеяли правильно и вовремя, – шепнула Женя (таксист таращился не то с любопытством, не то испуганно). – Давайте, давайте тетрадку!
Алик Фрунзевич отдал пакет, но дверь закрывать не спешил:
– Женя, если вам понадобится помощь… Я теперь чувствую ответственность за вас. Помните, я в любую минуту готов вам помочь чем смогу. Деньгами или…
Она хлопнула глазами, глядя снизу вверх.
– Или оружием, – быстро склонившись к ее уху, выдохнул антиквар, улыбнулся прощально и, приказав таксисту:
– Подожди минутку! – захлопнул дверцу.