Ведьмин род

Виктор из Бернста. Элеонора из Эгре. Оскар из Рянки, Елизар из Корды. Кто-то из них пошел войной против Клавдия, заручившись поддержкой герцога, не побоявшись и не постеснявшись втянуть в это дело Ивгу…

Клавдий побарабанил пальцами по рулю. Удивительная складывается ситуация. Вполне возможно, ему придется выбирать — безопасность Ивги либо свобода Эгле. И хорошо, если можно будет откупиться ее свободой, а не жизнью.

Мартин совершил ошибку, представляя Эгле своим новым людям в Ридне. Он слишком поверил, что мир изменился к лучшему, а мир, возможно, только замер на пороге перемен. Мир способен неторопливо, методично сожрать любое чудо, так, что никто и не вспомнит. Мартин поддался эйфории, оно и понятно… но не очень-то простительно для такого человека, как Март.

— Ты прокололся, сынок, — шепотом сказал Клавдий.

Открылась дверь, ведущая из гаража в дом. В проеме стояла Ивга, у нее блестели глаза, как у поэта, только что записавшего упавшее с неба стихотворение:

— Ты так поздно сегодня, ты устал? Мне пришла пара-тройка мыслей, знаешь, я потеряла счет времени, ты ведь ужинал? Или нет? Хочешь чаю?

— Прости, — спохватился он. — Обещал пораньше, но… опять не сдержал обещания.

Она прищурилась, вглядываясь в его лицо:

— Что-то случилось?

х х х

Вокруг стояли темные горы. Навстречу, как лайнер, проплыл большегруз, ослепил фарами, обдал снежной жижей из-под колес и скрылся за поворотом. Небо излучало тьму. Теплый воздух из вентиляционных решеток вонял гарью. Машина продвигалась вперед — очень медленно; Эгле сидела за рулем, Мартин держал на коленях ноутбук и просчитывал варианты.

Констебль, вероятно, уже переговорил со своим начальством. Полицейские обязаны поставить в известность окружную Инквизицию — дежурного во Дворце, а тот должен связаться с верховным инквизитором Ридны, полновластным хозяином округа…

Но кто хозяин? Мартин? Или Руфус, которого здесь ценят и за кого хотели бы отомстить? Звонка от дежурного до сих пор нет, значит ли это, что дежурный проигнорировал Мартина и позвонил Руфусу? А может быть, констебль, потрясенный гибелью Васила Заяца, и не думал никому докладывать, а пьет теперь самогон в компании односельчан?!

Проклятое селение Тышка. Кому здесь, в провинции Ридна, Мартин может доверять, кого может отправить хотя бы за девочкой? Где гарантия, что завтра-послезавтра юную ведьму не убьют ее же родственники, снимая на камеру, нацепив черные повязки «Новой Инквизиции»?!

— Он все равно узнает, — тихо сказала Эгле. — Пусть лучше узнает от тебя.

Мартин отрегулировал решетку климатического контроля, направляя горячий ветер на Эгле. Он знал, что сейчас она чувствует его как ледяную глыбу на соседнем сиденье, и ничего не мог с этим поделать — ему было плохо, гадко, совесть жрала его изнутри, как обезумевшая крыса с тысячью пастей.

…Проще было ткнуть палкой в осиное гнездо и повертеть еще, для верности. «Ты зарвался, слишком привык к своему везению, — сказал недавно Руфус. — Но любое везение когда-нибудь заканчивается».

Он уставился на пустой экран, подбирая слова. Положил ладони на клавиатуру — и снова убрал, подышал на руки, будто надеясь, что дыхание вольет в пальцы слова для отчета.

— Ты… его боишься, что ли? — неуверенно спросила Эгле.

— Я думаю, как правильно подать наши новости.

— Напиши, что работал и был эффективен, но сумасшедшая баба пальнула тебе в спину, это форс-мажорное обстоятельство…

— Я не должен был тебя туда тащить! — Совесть-крыса внутри Мартина зачавкала, давясь кровью. — Я тебя подставил, как…

— Полегче. — Эгле смотрела на дорогу, в ее глазах отражался освещенный фарами снег. — Меня нельзя «тащить», я не поклажа и отвечаю сама за себя. И если на то пошло, я сама принудила тебя взять меня в команду, я тебе угрожала и тобой манипулировала…

Мартин невесело ухмыльнулся.

Показался еще один большегруз. Эгле дала ему дорогу, заехав правыми колесами на целину. Грузовик прошел мимо, хлестнул грязным снегом, оставил запах выхлопа. Эгле притормозила.

— Я сяду за руль, — сказал Мартин.

— Я справляюсь.

— Все равно.

— Март, — мягко сказала Эгле, — ты увиливаешь от отчета. Хочешь, я сейчас позвоню Клавдию и все расскажу?

— Нет! — Мартин подобрался. — Я сам.

Он начал отчет, запинаясь на каждом слове. Пересказывать эти события в глаза или по телефону он вряд ли решился бы, но официальный документ — другое дело; Мартин заворачивал плохие новости в канцелярит, как зарывают дерьмо в опилки. Может быть, в таком виде события в Тышке будут выглядеть как служебный провал, но не как полная катастрофа.

Дорога была пуста, бензина оставалось полбака. Мартин надеялся, что горы и снег отрезали их от сети, но связь оставалась стабильной — кураторская машина округа Ридна была оснащена специальным оборудованием, чтобы ни горы, ни снег, ни атомный взрыв не могли помешать куратору доложить о своем поражении. И даже о преступлении.

Наконец он закончил, перечитал и покосился на Эгле. До города Ридны оставалось, по данным навигатора, два часа дороги.

— Ночь уже, — пробормотала Эгле. — Он спит, наверное.