Ведьмин род

Их машина — маячок на карте — наконец-то двинулась с места. Оба в шоковом состоянии, напомнил себе Клавдий. При том, что один — инквизитор незаурядной силы, а другая — ведьма с колодцем за семьдесят. Мартин никогда, никогда раньше не допускал таких промахов. Чудо, что он жив, — но теперь Клавдию хотелось прибить его своими руками. Мартин жив, а что будет с Эгле?!

Времени почти не оставалось. Следовало ехать во Дворец Инквизиции среди ночи и вызывать людей… а ведь неплохо, что среди ночи. Если человека выдернуть из теплой кровати, поставить на ковер посреди холодного темного кабинета, собеседник будет податливее, мягче, нежнее… Да, и герцога это тоже касается. Особенно герцога. Другое дело, что полномочий вызывать к себе герцога у Великого Инквизитора нет, и ни один из предшественников Клавдия об этом даже не помышлял, традиция есть традиция…

Машина в Ридне преодолевала перевал, погодные карты показывали сильный снег. Ничего, сказал себе Клавдий, служебные машины такого класса могут хоть горы пересечь, хоть океан, а у Мартина водительские права гонщика-экстремала. Проклятое селение Тышка отпустило этих двоих.

Пока.

х х х

Телефонный звонок прозвучал в половине первого ночи. Руфус не спал; вот уже неделю он маялся бессонницей, задремывал в восемь, просыпался к полуночи и больше не смыкал глаз.

Он ждал звонка, держа телефон под рукой, но случайно выронил трубку, и пришлось тянуться за ней, вылезать из-под одеяла, а в комнате было прохладно — Руфус экономил на отоплении. Старая овчарка, дремавшая у кровати, постучала хвостом по полу, не открывая глаз.

— Да погибнет скверна, — сказали в трубке. — Есть новости, патрон. Эгле Север совершила «ведьмин самострел».

Его рука с телефоном дрогнула. Еще чуть-чуть — и пришлось бы разыскивать трубку второй раз. Но Руфус из Ридны умел обуздывать эмоции.

— Она нужна мне живой, — сказал, натягивая плед поверх одеяла. — Никаких несчастных случаев при задержании.

— Да, патрон. Но, видите ли, это еще не все новости…

Овчарка вздохнула, будто кому-то сочувствуя, и растянулась на лежанке, раскинув тяжелые лапы.

Часть вторая

Колеса подминали глубокий снег, фары освещали белую гладь и отражались в миллионах острых граней. Печка работала на полную мощность, но Эгле все равно было холодно.

Мартин первым нарушил молчание:

— Теперь нам так просто в Альтицу не сбежать.

— В какую Альтицу, если он сказал в Вижну?!

— Эгле. — Мартин не смотрел на нее. — Надо поговорить.

— О чем? Ты думаешь, что Клавдий…

Она сделала паузу, но Мартин молчал.

— Но это безумие. — Эгле натянуто улыбнулась. — Во-первых, чисто технически мы обязаны подчиняться… Во-вторых, я ему доверяю, он мой… друг.

Мартин сокрушенно покачал головой, будто удивляясь ее наивности.

— Он явно знает что-то, чего не знаем мы, — сказала Эгле, на ходу подбирая аргументы. — Он все правильно делает. Он… видимо, что-то уже придумал, он понимает, как лучше…

Мартин молчал, играя желваками.

х х х

Никас Чайка долгие годы служил клерком при Дворце Инквизиции в Вижне, был уважаемым человеком и благоразумно держался подальше от оперативной работы. Больше того — господин Чайка панически боялся ведьм, зато был хорош как делопроизводитель, исполнителен, аккуратен и имел, между прочим, доступ к засекреченным документам.

Никогда прежде его не поднимали звонком среди ночи и не приказывали немедленно — по тревоге — явиться в кабинет Великого Инквизитора. Естественно, бедняга немного нервничал. Накануне он пил пиво с друзьями — запах страха пополам с алкоголем заставил Клавдия включить вытяжку на полную мощность.

— Господин Чайка, как вам платят люди герцога? В конверте — или прямо на счет?

Клавдий по-отечески улыбался; клерк, сейчас стоящий перед ним, не так давно оформлял для архива стенограмму встречи Мартина с сотрудниками в Ридне. Той памятной встречи, на которой новый куратор представил своим людям инициированную ведьму.

Чайка мигнул. Помолчал секунду. Перевел дыхание, как понял Клавдий, с облегчением:

— Я… прошу прощения, патрон. Я не могу комментировать… ваши слова. Поскольку… мне выражено недоверие… Я вынужден подать в отставку.

Они обещали ему запасной аэродром, подумал Клавдий. И хорошее пособие. И безбедную старость. Для него отставка — вожделенный приз, он так боится ведьм, что готов бежать из Инквизиции, как только приоткроется лазейка.

— Никас, здесь ведь не кабак, и вас наняли не вышибалой, — сказал он с сожалением. — Вышибала бы уволился легко. Но вы предали Инквизицию, а это организация с богатой историей.

Чайка перестал улыбаться. Снова мигнул, несколько раз подряд.

— Но… трудовое законодательство, патрон. Я ведь не… руководящее лицо и не оперативник…

— Идемте. — Клавдий встал. — Я вам кое-что покажу.

Его спокойная будничная уверенность вывела Чайку вслед за ним из кабинета и провела несколько метров по коридору, потом клерк остановился:

— Патрон, но… куда мы идем?!