Ведьмин род

Без разбега, без усилия, едва оттолкнувшись от мокрого асфальта, Эгле взлетела вверх по стене и приземлилась на крыше — бесшумно, даже черепица не треснула. Туман имел запах корицы и кофе, он струился вокруг, складываясь в орнамент, в узор, поднимаясь башнями, вытягиваясь коридорами; ни о чем не думая, глубоко дыша, Эгле пошла сквозь туман, перешагивая с крыши на крышу без усилия, без звука, с каждым шагом чувствуя себя все более легкой.

…А еще можно кататься верхом на волчице. Едва подумав, Эгле тут же увидела воочию: несется навстречу лес, из-под тяжелых лап разлетаются сосновые иголки, она летит — нет, теперь уже точно летит, поднимаясь над кронами, выше и выше…

Она балансировала на самом уголке чьей-то лубяной кровли. Флюгер в виде медведя еле слышно поскрипывал в нескольких шагах; а еще можно танцевать с медведями. Можно плыть в тумане, зачерпывая его пригоршнями, нырять до земли и выныривать прямо в небо. Да кто же сказал, что она должна от кого-то прятаться?!

Кто я такая? Вот и ответ… Вот и единственно возможный, восхитительный ответ. Я иду в горы, туда, где дремлют каменные улитки под слоем листьев и хвои, где века повисли, как моховые бороды на стволах, как дождевые тучи в колоссальных кронах…

Ей было плевать, видит ее кто-то или нет. Она танцевала по крышам, и туман вился вокруг, будто кисейное свадебное платье.

х х х

Клавдий дорого дал бы, чтобы послушать беседу, которая прямо сейчас, через несколько минут, состоится в резиденции герцога. Шансов на удачу — примерно половина: либо он, Клавдий, все сделал правильно и новости от встревоженного злого Оскара произведут на оскорбленного правителя ровно тот эффект, которого добивается Великий Инквизитор, либо… Либо нет. До Совета еще несколько часов.

— Вы решитесь выступить против верховной власти? — Элеонора сумрачно смотрела на него через стол.

— Вы так драматически спрашиваете, будто я собираюсь голышом прогуляться по площади. Нет, не собираюсь, но и не вижу особой проблемы.

— Нет доказательств, что герцог…

— Герцог был здесь совсем недавно, сидел в том же кресле, где сейчас сидите вы. Наш с ним разговор записан на диктофон. Юридически это ничего не значит, но с точки зрения общественного мнения…

— Наш разговор вы тоже пишете?!

— Нет, а зачем? — Клавдий посмотрел невинно. — Шантажировать вас я могу и так… но мне не интересно вас шантажировать. Мне интересно подвигнуть вас к искреннему раскаянию и добровольному сотрудничеству.

— Вы со мной… вы меня… Я вам что, ведьма?! — Элеонора непроизвольно дернулась.

— С ведьмами я разговариваю совершенно по-другому.

На несколько минут сделалось тихо.

— Вы умеете быть убедительным, — устало сказала Элеонора.

— Мы только начали. — Клавдий подбросил и поймал пачку сигарет. — Готовьтесь провести в Вижне какое-то время, у Совета много дел. Хорошо, что ваш заместитель в округе так компетентен, что за Эгре, столицу виноделия, можно не волноваться.

— Особенно если учитывать, что мой заместитель — ваш человек, — проговорила Элеонора с отвращением.

— Наш человек, — мягко сказал Клавдий. — Один из нас. Наши коллеги, погибшие на улицах Вижны, и Одницы, и Ридны, могли бы тоже претендовать на высокие посты, бороться за власть и карабкаться в кресло. Но они предпочли умереть, защищая город от ведьм… я там был, кстати, в «ведьмину ночь». А вас с Оскаром не было.

— Вы так говорите — «вас с Оскаром», — губы Элеоноры брезгливо дернулись, — будто мы супружеская пара или эстрадный дуэт… А у нас нет ничего общего. Я предпочитала бы держаться от этого человека подальше.

— Что он вам предложил?

— Финансирование, — бросила Элеонора, как вызов. — Вы прекрасно знаете, что мой округ несправедливо обделен во всех смыслах, к нам идут служить одни неудачники…

— …И это ранит ваши амбиции?

— Амбиции ни при чем, я не могу делать свою работу как положено…

— И поэтому шлете в Вижну фальшивые донесения? — Клавдий вытащил бумажную папку из недр стола. — В которых одни и те же ведьмы берутся на учет по три раза?

Элеонора обреченно посмотрела на документы в его руках.

— Мне не хватает людей, — сказала, будто признаваясь в постыдном. — На лучшей винодельне, в туристическом районе, ведьма сидела на кассе и оставляла насос-знак на чеках. Ее выследили… не смогли взять! Она ушла! И где появится опять?! Не хватает людей, нет оперативников… При этом Соня со своим бешеным напором добиваться преференций… Сколько раз я просила обратить внимание на мою проблему?! Никто не хочет служить в таких условиях…

— Зачем же вы так страдаете? — удивился Клавдий. — Шли бы в отставку, да и дело с концом.

— Я имею представление о долге, — сухо сказала Элеонора. — Возвращаясь к вашим словам… наши коллеги, погибшие на улицах Вижны, отлично бы поняли, что я имею в виду.

— Они бы не поняли, Элеонора. Вы затеяли междоусобицу внутри Совета в тяжелое время, когда так важны единство и доверие…

— Никогда не было ни единства, ни доверия в Совете! — Элеонора вскинула острый подбородок.

— Вы ошибаетесь, — доверительно сказал Клавдий.

Они молчали несколько минут. Элеонора сделалась совсем белой.