Ведьмина доля (СИ)

Я сняла с его головы пояс и принюхалась. Сила жизни пахла горячим песком, солнечной смолой и луговыми травами. Ношение пояса мне «прописала» тетя Фиса после приснопамятного случая с бесом — чтобы привычные ощущения возродили рефлексы и притупили страх. Один минус — артефакт помогает лишь раз в жизни. Давно хотела вернуть пояс тете, но…

— Всё, подарок есть, — я обернулась. — Выдвигаемся?

Кирюша, подняв руки и звеня браслетами, отплясывал ламбаду, а Гоша смотрел на него и улыбался. Удивительно искренне. Подозрительный, ей-ей…

— Это еще мелочи, — я протиснулась мимо танцующего скелета, вышла в коридор и обула кроссовки. — Ты бы его новогодней ёлкой видел, в шариках, мишуре, «дожде» и с гирляндой в черепушке… включенной в сеть.

Наблюдатель представил и улыбнулся еще шире. Я надела куртку, сунула в сумку «подарочный» пояс и, пока мой спутник обувался, обернулась к погрустневшему скелету:

— Кирюш, Жорика увидишь — хватай и не отпускай, пока я не вернусь. Да, хоть привязывай, — кивнула в ответ на красноречивую жестикуляцию, — но задержи. Закрывайся.

И сразу же направилась к металлической лестнице, ведущей на крышу, на ходу отцепляя от куртки амулет-метелку. В коридоре подмигивала последняя лампочка и пахло табаком, а в соседской квартире распевали «Седую ночь» загулявшие гости.

— Уль, но…

— На машине, нарушая все правила, до Барских развалин пилить два часа, а по воздуху домчим за полчаса, — пояснила я, поднимаясь по лестнице. — Но не хочешь со мной — езжай сам по себе. Не заставляю.

Гоша… сглотнул. Тихо, но явно. Кажется, по поводу высоты и полетов у него пунктик. Да, окно. У чердачной двери я ненароком обернулась и поняла. Похоже, он… всё сделал. Всё, зачем приехал. Слишком расслабленный и спокойный, и, опять же, никаких вопросов, требований и намеков. Остается, конечно, момент роли зеркала, но в остальном… На кой черт тогда ему Барыня? Проверить то, что рассказала Томкина бесиха? Убедиться?.. Открыв дверь и глубоко вздохнув, я зажмурилась. Как же всё вызнать-то?..

По крыше, еще недавно нагретой солнцем и теплой, гулял ледяной ветер. Яркая луна, глубокая чернота неба и росчерки падающих звезд. И забытое ощущение зовущей дороги. В ночь, в обнимающую тьму, на сумасшедшей скорости, чтобы бунтующие инстинкты напомнили о главном, отодвинув в сторону несущественное, чтобы с высоты птичьего полета увидеть прошлое мелким и незначительным… Оседлав парящий коврик, я покосилась на наблюдателя и с сожалением отказалась от сумасшедшей скорости.

— Гош, садись. Не бойся, не уроню, — пока живым нужен. Или попробовать договориться на берегу?.. — И тихо спросила: — Ничего не хочешь рассказать?

Он неопределенно хмыкнул и сел позади меня. Ладно. Пока — ладно.

Я пришпорила коврик, и мы понеслись. Медленно и печально. С высоты неспящий город напоминал янтарное ожерелье, лежащее на черном бархате. Спрятавшись от ледяного ветра в сфере теплого воздуха, я бездумно смотрела вниз. На освещенные магистрали. На черноту реки. На сонную окраину, мерцающую редкими огоньками в окнах домов. И вновь ощущала свою территорию, чувствовала пульс городской жизни, кровью бьющийся в вене левого локтевого сгиба. И впервые по-настоящему осознала, чем была для нечисти территория. Силой. Источником жизненных сил. Защищая свое, заново открываешь себя, находишь в себе скрытые резервы и меняешься, чтобы управлять ими. И становиться еще сильнее.

Городские постройки сменились туманными полями с редкими островками рощиц. Я смотрела вниз и, судорожно копаясь в себе, понимала, чем в будущем обернется чувство территории. Тринадцатой сферой. Если, конечно, я смогу слить в один источник движущие силы. Которые пока действовали порознь и часто конфликтовали. А развитая тринадцатая сфера — это Пламя. Слабенькое, но естественное и собственное. Но как примирить Ответственность, требующую использовать Круг, Совесть, не желающую жертвовать ведьмами, и Жажду жизни, которая категорически не хочет до кучи жертвовать собой?.. Слава богу, тетя Фиса понимала, что я не готова…

— А что такое «тринадцатая сфера»?

Это я вслух сказала или он мысли читать умеет?.. Наблюдатель, повозившись, придвинулся ближе, и его теплое дыхание взъерошило волосы на моей макушке, когда он повторил:

— Тринадцатая сфера, Ульяна. Объяснишь?

На его счастье, в моей опустошенной и замороженной душе не нашлось ни сил, ни эмоций, чтобы послать. Ни по-русски, ни в полет.

— Нет, — и немного продвинулась вперед.

Мой спутник посопел недовольно и снова подгреб ко мне вплотную.

— О чем рассказать?

— Про роль тети Фисы в вашем спектакле. И имя ведьмы. Ты же знаешь.

Руку на отсечение даю — знает. И тетя Фиса… не сделала бы того, что ей пришлось сделать без давления извне и приказа свыше. Не бросила бы Круг в тот момент, когда его наверняка придется использовать. Скорее, дождалась бы тюрьму здесь, чтобы закрыть наверняка.