Ведьмина поляна

– У них довольно мощный флот. Правда, нет авианосцев, как у современных американцев, зато есть хладоносцы – носители хладунов, и лопотопы – болотные подлодки, способные скрытно подкрадываться к берегам Роси. Мы научились отпугивать их излучателями инфразвука, но история выродков ничему не научила.

– Лодки – это же технические сооружения…

– Сделал открытие, – фыркнула Любава.

Максим покраснел.

– Я помню, что ты говорила.

– Цивилизация Еурода просто переняла образ жизни предков – атлантов, – сказал Хорос. – Она опирается прежде всего на технический задел Атлантиды и на надежду овладеть древними мощными военными технологиями. Пару тысяч вёсен выродки выживали, проходя этап деградации, пока не вышли на подъём. Но и сейчас у них ещё нет ядерного оружия, спутников и компьютеров, как у вас.

– Совсем?

– Начали производить вычислительные машины, но они ещё в зачаточном состоянии. Я бы назвал этот этап стимпанк-раскачкой. Технологически Еурод сейчас близок эпохе конца девятнадцатого – начала двадцатого века Земли, эпохе пара и развития электричества.

– Мы ж пойшлы иншим шляхом – на яднанне з биостеном Роси, – добавила Любава. – Усё живое на плато, за рэдкосным выключенням, знаходит у райнавази с нашим ладам життя и адкликаецца добры на добры.

– Даже ваши животные, – прищурился Максим, – на которых вы охотитесь?

– Мы не охотимся, – улыбнулся Хорос. – Хотя это вовсе не означает, что мы вегетарианцы. Мясо мы выращиваем в особых реакторах – зооклавах.

Максим невольно сглотнул.

– И-и… оно… это мясо… съедобно?

– Ещё как, – засмеялась Любава. – Пальчики оближешь!

Максим заметил взгляд старика, брошенный на квадратный циферблат стрелочных часов, разбитый не на двенадцать делений, а на десять, заторопился.

– Последний вопрос: почему природа вашей страны такая… необычная? Как случилось, что во время войны предков только часть Земли провалилась в… э-э… пространственную складку, а не вся планета?

– Я передал вам лонгияр со сведениями относительно физических основ мира Роси. Вы физик?

– Нет, инженер-конструктор.

– Тогда вам будет легко воспринимать идеи. Если совсем коротко, то могу сообщить следующее. Время здесь течёт под углом ко времени «большой земли» – то есть вашей Земли. Поэтому иногда безо всякой магии проявляются удивительные эффекты.

– Парадокс дедушки? – усмехнулся Максим.

– Что? Ах, да… это если нырнуть в прошлое и убить дедушку, то исчезнет ли внук? Нет, таких парадоксов континуум Роси не демонстрирует. Пересечение пространственных объёмов – здешнего и вашей Вселенной – вовсе не напоминает пересечение прямых линий на листке бумаги. – Хорос вдруг загорелся. – Я попробую объяснить.

Учёный вытащил из ящика стола прямоугольную доску размером с лист альбома, начал что-то рисовать стерженьком, напоминающим карандаш.

– Вот, смотрите. Континуумы пересекаются в так называемом бесконечном гильбертовом пространстве, пронзая друг друга и создавая виртуальные конфигурации разных геометрий. Складка пространства-времени, в какую скатились части суши Земли после обмена воюющих сторон ударами разворачиваемых измерений – четвёртого, пятого и так далее, привела к завихрению этого самого гильбертова пространства в завиток пространства со своими законами и временем. Слава богу, что они оказались близкими к известным, иначе мы не уцелели бы.

– Как это – под углом?

– Это всего лишь упрощение описания реального процесса. Хотя времена здесь и у вас не параллельны и не перпендикулярны. Такое вот уточнение. Нас, скорее, можно назвать угловиками, чем перпендикулярниками или параллельниками, потому что мы движемся во времени по хитрым завиточкам.

– Не понимаю…

– Я сам плохо понимаю квантовую теорию времени, – улыбнулся учёный. – Но идём дальше.

На доске возник простенький чертёжик.

– Горизонтальная ось времени, условная, разумеется, по которой в будущее стремится континуум Земли и всей вашей Вселенной. По ней движется – тоже условно – под углом от сорока пяти до девяносто градусов континуум Роси и Великотопи. Здесь я нарисовал складку перпендикулярно, однако на самом деле по закону неопределённости Гейзенберга, равному для всего Мультиверса, может пересекать ось «главного» времени под любым углом за пределами горизонта. По моим подсчётам, нынче этот угол равен шестидесяти шести градусам. Понимаете?

Максим сделал глубокомысленный вид, пошевелил пальцами рук.

– Более или менее…

Любава засмеялась.

– Это ещё цветочки, ягодки впереди. Всё? Вопросы кончились?

– Да… нет!

Хорос развёл руками.

– Могу продолжить.

Любава вскочила, потянула спутника за рукав.

– Нет-нет, мы уходим, благодарю вас за комментарий, профессор. Нам надо спешить, а то не успеем к соревнованиям.

Через полчаса колесница оставила Клетню позади.

Глава 16

Микоростень произвёл на Максима ещё большее впечатление, чем Клетня.

Это был город-крепость, вмещавший около двенадцати тысяч жителей, и строился он по всем канонам древнерусского теремно-шатрового зодчества, использующего мотивы природы и легендарных геометрических построений на основе золотого сечения.