Ведьмина вода

Что-то маленькое и тёмное хлопнуло по столу перед Фэншоу. Он поднял это.

Это был кошелёк.

Фэншоу открыл его и нашёл водительские права Нью-Йорка и фотографию…

— Элдред Карсвелл. Значит, он приходил сюда…

— Он сделал это, ища такие же секреты, как и вы. Да, но с первого взгляда я знал, что его вера была притворной. Он утверждал, что служит Благодетелю нашему, но одним из таких он не был.

Карсвелл был христианским мистиком и бывшим священником, — вспомнил Фэншоу.

— Сам его внешний вид тут же привнёс совершенно несоответствующий элемент, и одним взглядом я заметил его ложь, потому что правду я увидел в цвете его ауры…

Фэншоу посмотрел на колдуна.

— И какого цвета? Какого цвета была аура Карсвелла?

— Белая, как только что выпавший снег…

— А моя? — вздрогнул Фэншоу на месте. — Какого цвета моя?

— Чёрная, — слово громом прокатилось из горла Рексалла. — Того же цвета что и ваше сердце, как самые глубочайшие чёрные дыры на земле, — Рексалл остановился; казалось, он оценивает реакцию Фэншоу. — Но это вы уже знаете. За этим делом, связанным с обманом человека по имени Карсвелл, было занятно наблюдать. Как он был взят в плен шерифом и его помощниками. Ну и затем… Это было весёлое зрелище — его конец.

Фэншоу вспомнил вид лица Карсвелла или его отсутствие.

Они казнили его в бочке…

Теперь слова Рексалла в темноте, казалось, вибрировали.

— У вас тоже будет такая сила, как у меня, чтобы играть со временем так, как вы посчитаете нужным, и за ваш великий успех вы будете восхвалять Люцифера.

Слово «Люцифер», казалось, повисло в темноте, как лицо едва замеченного наблюдателя.

— Для такого, как вы, такие вещи кажутся невозможными, так как мы знаем, что время от природы, которое дал нам их Бог. Насколько удивительным тогда должно быть иметь в своих руках такой чёрный дар, чтобы испортить волю Бога и выковать невозможное в то, что более чем возможно? Давайте теперь посмотрим в лицо Бога и разразимся нашим смехом, когда будем разрушать его дары ради нашего каприза!

Фэншоу позволил эху слов растаять.

— Но, как и за все великие дары, должна быть установлена цена.

— Какая? Моя душа?

Рексалл рассмеялся из темноты.

— Вы растратили её некоторое время назад, мой друг.

— Что тогда? Какова цена? — потребовал Фэншоу, даже не задумываясь.

— Что-то, что вы будете свободно давать, в этом я уверен, — и затем Рексалл высунулся из темноты, зелёные глаза загорелись.

Но образ лица некроманта, казалось, переключался взад-вперёд между проблесками яркой молодости и великого возраста. Его волосы менялись от тёмного до седого, назад и вперёд; его поза наклонялась, затем выпрямлялась, и рука на плече Фэншоу колебалась между рукой молодого парня и рукой столетнего мужчины. Та же самая рука испускала адский жар сквозь куртку Фэншоу, а затем он заметил белые нити дыма, исходящие от головы Рексалла.

— Это история, которую сделаем мы с вами. И это будет самая злая история, — а затем Рексалл начал шептать на ухо Фэншоу…

* * *

Момент, казалось, длился неделю. Фэншоу стоял ошеломлённый в едва освещённом фойе. Рексалл исчез, но секунду спустя из тьмы вышла другая фигура: Руд.

Руд открыл входную дверь, показывая на улицу.

— Я не знаю, что делать дальше! — воскликнул Фэншоу.

Улыбка Руда была как маска из воска.

— Осталось только одно испытание…

— Чушь собачья! — голос Фэншоу был раздражённый. — Я уже прошёл грёбаный тест!

— Самый сложный вызов в твоей жизни. Пришло время, когда ты должен идти…

— Но шериф! И его люди!

— …и нести свою обязанность по ночному ветру со всеми вещами, рождёнными из тьмы. Если твоё сердце не будет таким чёрным, как должно, тогда ты умрёшь самым ужасным образом, как и злоумышленник по имени Карсвелл.

— Что за куча дерьма! Я не знаю, о чём вы все говорите!

— Но если твоё сердце будет достаточно чёрным, чтобы угодить нашему Благодетелю, тогда ты вернёшься в своё странное время и будешь жить должным образом…

— Но не раньше, чем ваш крик воскресит мёртвых из их могил, — раздался другой голос из темноты.

Эванора появлялась постепенно. Сначала был только ледяной лунный свет от двери, в котором в итоге показалась она: нагая, грудь выпячивалась, улыбка сияла.

— Вы бы хотели закончить своё путешествие, не попрощавшись со мной? — спросила она застенчиво.

Её белые руки потянулись к нему. Подобно последнему появлению Рексалла, внешность Эваноры менялась, с подросткового возраста на взрослую жизнь и обратно. При каждой невозможной метаморфозе её кроваво-рыжие волосы удлинялись до ягодиц, а затем снова укорачивались. Как будто присутствие Фэншоу здесь вызвало какой-то поток, который просачивался из разных периодов времени, что имело смысл, когда он думал об этом. Те же нити дыма исходили от идеально белой кожи женщины. На один момент она стала худой, но с каждой секундой её живот рос и рос до тех пор, пока он не выглядел близким к разрыву, а затем снова исчезал.