Ведьмино колечко

– Нет, меня бухгалтерия уже рассчитала, только приказ нужен. У меня последнее дежурство уже отработано.

– Тогда жди. Кофе налить? Ой, у меня же кончился!

– Я тебе занесу свою банку, когда уходить буду.

– Спасибо. Да, ты мне не напомнишь телефоны газеты? Надо рекламу дать.

– Вот визитка. Там работает Юля, помнишь её? А со следующего месяца она в декрет уходит, и я ее заменю.

– Ой, как здорово! А зарплата?

– Не прогадала.

Вошел бритый. Надя сунула ему приказ, он подмахнул его, потом любезно сказал:

– Вы толковый работник, Наташа, и я не сомневаюсь, что вы найдете работу.

– Конечно-конечно, – ответила я и отряхнула прах со своих не очень стройных ног.

Еще при выходе меня и обшмонали, как в тюряге. И чего найти хотели? Свою клиентскую базу я неделю назад на диск записала и домой унесла. А из компьютера не только все удалила, но еще Саша на него какого-то вируса наслал. А у Зои все её связи в блокноте были записаны. Я свою клиентуру конкурентам продала. А что, имею право! Они нас не по закону вышвыривают, так должна и я чем-то поживиться. Конкуренты меня даже на работу пригласили. А я им предложила Зою с её клиентурой, потому что договорилась с одной газеткой, в которой некоторое время внештатно сотрудничала, пописывая статейки на различные темы: то как учреждения культуры компьютерную технику закупают, то о работе риелторов (наболело!), то о приезжих на улицах северной столицы. Работа временная, конечно, но три года – это как раз столько числят две последних записи в трудовой книжке.

Дома на меня накинулась Людмила:

– Почему так поздно? Я же волнуюсь!

Я даже опешила. Говорю, собрание у нас было в девять. – Ну, и как новое руководство, ведь ничего страшного? – Уволили. – Как уволили? – Обычно, с первого числа. – Нельзя же быть такой неграмотной, надо, чтобы всё было по закону! – А смысл? – Послушай меня! Об увольнении должны уведомить не позднее, чем за два месяца… – Мам, это все знают. Но стоит ли трепать свою тонкую нервную систему? Дали две зарплаты к расчётным – и ладно! – Это вопрос принципа! – А для меня вопрос принципа – собственная жизнь…

Ушла к себе, плюхнулась на диван. Но надо же обед готовить, сейчас мужики из больницы вернутся. А тут ещё телефон зазвонил. Стас тоже огорчился, хотя его-то просто перекинут на другой объект. Потрепались немножко. Людмила и тут влезла: приглашай, мол, своего друга к обеду. Чуть ли не трубку из рук выхватывает. Пришлось дать отбой. Я чистила картошку, а она меня отчитывала: почему она не хочет друга с родной матерью познакомить? Я лениво отбрыкивалась, что не друг он, а так… коллега по работе, тоже под сокращение попал. Тем более, надо было пригласить и обсудить совместные действия по восстановлению справедливости. Чтобы это прекратить, сказала, что приглашать надо с женой и двумя детьми, а это будет столько народа, что за столом не поместятся. Дитё у него, конечно, одно, но надо же как-то отбиваться. И что тут поднялось! Боже, моя дочь встречается с женатым мужчиной! Какая низость! Я встречаюсь с ним именно по работе! Куда там, не слышит!

Это все продолжалось и за обедом. Папа с сыном уткнулись в тарелки, а Людмила декламировала: у тебя ни семьи, ни друзей! Мы больше недели тут, а Инна ни разу не зашла! Я отвечаю: мы не дружим больше, Инну осудили условно. И ты вместо того, чтобы поддержать подругу, от нее отвернулась! Дай мне её телефон! Слышать о ней плохого не желаю! Ты нелюдимая, к тебе в детстве никогда подруги не ходили!

Вот поэтому и не ходили. Отвыкла я от этих бенефисов. Поэтому не выдержала:

– Жор, а к тебе друзья ходят домой?

Не отрывая глаз от тарелки, Жорка помотал головой. Но Людмилу это не остановило:

– И что за дети у меня! Таким ли было наше поколение!

Думаю, а что я всё это терплю? Позвала Жорку на выставку «Интерком».

Когда мы вышли, он спросил:

– Наташа, она всегда так? Ты из-за нее психологией интересуешься?

– Из-за неё мне бы психиатрией заниматься, – вырвалось у меня.

– Ты считаешь, что это не плохой характер, а болезнь?

– Жора, она же обычно адекватна. Обострения бывают осенью и не столь ярко выраженные – весной. Цепляется ко всем, пока не доведет себя до истерики. Слезы, скандалы, пока не поймет, что что-то не так. Тогда хватается за спину, желудок, сердце, чего там еще?..

– Весной варикоз лечила…

– Ну вот, устремляется извне вовнутрь. Таблетки, уколы, процедуры, визиты к врачам. А к окружающим перестает цепляться, ведь так? Но перед этим обязательно на метле полетает. Это мы так с папой говорили… Имей в виду: у тебя по женской линии наследственность неважная. Ты знаешь, что я в детстве в психушке лежала?

– Ты шутишь, Наташа?

– Это серьезно. Двадцать три года назад у меня был срыв. Поэтому держи себя в узде, не позволяй себе расслабляться.

Когда мы вернулись, в коридоре ощутимо пахло валерьянкой. Неужели Людмила начала лечиться? Но нет: из своей комнаты выглянула заплаканная Любовь Михайловна:

– Наташа, я не хотела! Я пыталась объяснить твоей матери, что Инна подлая!

– Вы рассказали о Свете? Любовь Михайловна, я же вас просила!