Ведьмино колечко

– Лучше бы ты отдала его этим Ефремам! – с досадой сказал дядя Паша. – Хоть не убили там никого?

– Нет, охраннику только по тыквочке настучали и связали.

– Охранник такой с разными глазами?

– Да, у него одно веко длиннее. А вы откуда знаете?

– Когда Наташа колечко сдавала, он на него пялился очень. И говорил, что туда надо яду насыпать, – сказал дядя Паша. – Если он в сговоре с похитителями, то кольцо ему достанется.

– Ты что, дядя Паша! Про яд в свое время и Света, и этот вот следователь говорили. Зачем наговаривать на человека!

– Наталья Эдуардовна, я почему к вам пришел? Помнится, говорили вы, что это колечко непременно к вам возвращается. Если вернется, сообщите нам, пожалуйста.

– Если верить легенде, то вернется. Только тогда вы мне его возвращали. Может, и на этот раз вернете?

– А может, вы нам поворожите, где похитители? – вступил в разговор Костя.

– Дать блюдце? – спросила я. – Вы своего покойника уже нашли?

– Слушайте, как вы это делаете? Ведь нашли мы этот мешок!

– Что?

– Мешок с телом, говорю, нашли! Весной вода выше стояла. Он плыл по реке, за ветку зацепился. Потом вода ушла, а мешок на дереве висеть остался.

– А что ж вы сразу-то не увидели?

– Так за листвой не видать. Мы ведь не сразу после вашей подсказки его нашли. Все по новой обошли – нету! Только через неделю решили еще раз поискать, и когда с противоположного берега начали, всего-то метров сто прошли и увидели.

– Ну, а от меня-то вам что требуется?

– Как вы это делаете?

– Научить, что ли?

– А можно?

– Вы видели, как я потом спала? Это у меня полный упадок сил. А если я каждый день буду покойников искать, то через неделю вы меня найдете… в мешке.

Значит, один из них, который незнакомый, дело ведет. А эти двое, увидев один – знакомое кольцо, другой – знакомую фамилию, пришли полюбопытствовать. А колечко-то жалко.

Ефрему тоже жалко. Пришел на следующий день. Спросил, не подумала ли я о том, что он специально для оценки этот магазин предложил. Успокоила его. Сидел, мялся. Потом заговорил о наболевшем. Оказывается, Ефремычу 36 лет. А сыночку его внебрачному скоро будет 18. Вместе с легкомысленной подружкой выстрогали этого Буратинку на первом курсе. Естественно, не поженились.

– Почему естественно?

– Ну, какой он муж и отец в неполных восемнадцать!

– То есть он не муж и не отец, а ты, девчонка с ребенком, живи как хочешь.

– Мы с женой предлагали ей помощь.

– Даже боюсь предположить, в чем она заключалась…

– Ну да, мы предлагали ей прервать беременность.

– А она отказалась. Наверное, срок был большой?

– Да…

– И больше вы не общались и внуку не помогали?

– Она исчезла.

Ну, понятно. С глаз долой – из сердца вон. Исчезла она не в диких степях Забайкалья, а в Ленобласти. И с чего же возник у них интерес к бастарду? Законной дочери потребовался донор для пересадки печени. Ребенка мне, конечно, жалко.

– А сами?

– Мы всей семьей двадцать пять лет назад желтухой переболели. Ирина, невестка, тоже в качестве донора не подошла.

– И тогда вы вспомнили о невостребованном внуке.

– Ну да. Подло это выглядит, да? Врач посоветовал поискать среди родственников. А у меня не то что родных, но и двоюродных братьев и сестер не было. Тут и подумали: а вдруг Ольга все же родила?

Оказалось, что их несостоявшаяся невестка давным-давно вышла замуж за финика и убыла в процветающую Европу. А мальчик рос у деда с бабкой, и теперь уже учится в Питере. Бабка встретила несостоявшегося зятя в штыки, плюнула ему вслед, но институт, в котором учится внук, назвала. А вот ее внук встретил отца вежливо, но холодно. На предложение материальной помощи дал такой же вежливый, но решительный отказ. Мол, были сложности в детстве, но детство кончилось. Он подрабатывает, ему хватает. Пришлось рассказать о своем горе. И вот тогда парнишка засмеялся. Он так хохотал! Потом открыл дверь и сказал, чтобы незаконный папаша больше не показывался ему на глаза. Еще и подтолкнул!

– М-да, примерно это я и имела в виду, когда говорила, что интересами незаконного родителя можно пренебречь без урона для чести. Трансплантация печени очень опасна для донора. Это не костный мозг, там чуть поболит, как от ушиба – и на второй день можно на работу выходить. Не удивляйтесь, я много об этом читала, у меня сводный брат очень тяжело болел.

Ефрем горячо заинтересовался. Но я сказала, что заболевание у него было другое, была операция в Германии, а пересадка костного мозга была ей предшествующей. Нет, не я была донором, а его родной отец. Конечно, если бы предложили стать донором мне, я бы согласилась. В моем случае на мне висел дочерний долг, и отказ выглядел бы свинством.

– Что вы имеете в виду под дочерним долгом?

– Мама меня растила. Еще важнее то, что она меня любила. А ваш непризнанный внук наверняка рос и мечтал, что когда-нибудь отомстит родителям. Приползут они с просьбой: «Помоги!», а он засмеется.

– Вы серьезно? Наташа, вы тоже об этом мечтали?

– Нет, у меня было счастливое детство и много любящих и любимых родственников. Даже когда мы злимся друг на друга, мы все равно любим. Но я много читала о таких детях.

– А ваш отец, ему бы вы помогли?